Семитские языки. Языки мира: Семитские языки. Эфиосемитские языки. Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

языковая семья на Ближнем и Среднем Востоке и в Северной Африке; входит в макросемью афразийских языков, которая объединяет несколько крупных языковых семей, связанных отношениями отдаленного родства.

Название «семитские» языки, «семитский» язык, является условным, т.е. не связано ни с грамматическим строем этих языков, ни с местом их происхождения и распространения. Название этой семьи заимствовано из генеалогической классификации народов, приводимой в Библии (Быт 10). Большинство народов, говоривших на языках, родственных древнееврейскому, были причислены к потомкам одного из сыновей Ноя – Сима. От этого имени собственного и было произведено наименование «семитский, семитские». В научный обиход оно было введено в 18 в. немецким историком и филологом Августом Шлёцером (1735–1809).

По данным конца 1990-х годов, число говорящих на семитских языках превосходит 200 млн. человек (в основном за счет носителей современного арабского языка).

В семью семитских языков входят как живые языки, так и мертвые, вышедшие из употребления в силу различных исторических условий. Живые семитские языки распространены на территории Передней Азии, на Аравийском полуострове, в Северо-Восточной и Северной Африке. «Островки» арабского языка имеются в Иране, Афганистане, Узбекистане, «островки» живых арамейских языков – на территориях Северного Ирака, Северо-Западного Ирана, Восточной Турции, в Закавказье.

К числу мертвых семитских языков, известных современной науке, относятся следующие.

Аккадский язык (он же ассиро-вавилонский), известный с середины III тысячелетия до н.э., вышедший из употребления на рубеже нашей эры, был распространен на территории Месопотамии (ныне – территория Ирака) (см. также АККАДСКИЙ ЯЗЫК).

Эблаитский язык, или язык Эблы – язык клинописного архива, обнаруженного археологами в 1970-е годы в Северо-Западной Сирии. Клинописные таблички относятся ко второй половине III тысячелетия до н.э.

Аморейский язык, известный лишь по собственным именам, записанным в шумерских и аккадских клинописных текстах, был распространен в конце III – первой половине II тысячелетия до н.э. на территории Северо-Западной Сирии и Западной Месопотамии.

Древнеханаанейский язык, известный по отдельным именам и фразам из аккадских и древнеегипетских текстов, был распространен в III– II тысячелетиях до н.э. на территориях древней Палестины (ныне – Израиль и Иордания) и древней Финикии (современный Ливан).

Угаритский язык, представленный большим архивом клинописных глиняных табличек, был открыт археологами в 1930 в Северо-Западной Сирии. Письменные памятники относятся к середине II тысячелетия до н.э., язык был в употреблении в древнем городе-государстве Угарит.

Финикийский язык известен по надписям со второй половины II тысячелетия до н.э.; самые поздние надписи относятся ко 2 в. н.э. Был распространен в Финикии (территория современного Ливана), в результате колонизации распространился по всему бассейну Средиземного моря, по берегам Кипра, Южной Италии, Южной Испании и Северной Африки.

Древнееврейский язык известен по памятникам 12–3 вв. до н.э. (библейский древнееврейский). Предположительно оставался разговорным до первых веков нашей эры. До 18 в. использовался в постбиблейской форме как письменный язык. Был распространен на территории древней Палестины. Как культовый язык используется до настоящего времени.

Арамейский язык, известный с 9 в. до н.э. как «древнеарамейский», позже представленный языками и диалектами среднеарамейского периода, просуществовал примерно до 14 в. н.э. Был распространен на территориях Сирии, Палестины, Месопотамии вплоть до Западного Ирана (см. также АРАМЕЙСКИЙ ЯЗЫК).

Древние южноаравийские языки, иначе называемые «эпиграфическими южноаравийскими» (сабейский , минейский , катабанский и хадрамаутский ), известны по письменным памятникам с начала I тысячелетия до н.э. до середины 6 в. н.э. Были распространены на территории современного Йемена и на прилежащих территориях Южной Аравии, включая Оман.

Древнеэфиопский язык, или геэз известен по древнейшим царским надписям Аксума с середины 4 в. н.э.; как разговорный просуществовал примерно до 10 в. н.э. В этот период был распространен на территории древнего государства Аксум и в прилежащих северо-восточных районах современной Эфиопии и Эритреи. До настоящего времени используется как культовый язык эфиопской христианской церкви.

Древнеарабский язык существовал, по-видимому, как совокупность древних племенных диалектов кочевых и оседлых жителей и известен по небольшому количеству эпиграфических текстов, относимых к первым векам до н.э. и первым векам н.э. В доисламский период был распространен на территориях Центральной и Северной Аравии, а в связи с миграцией племен в начале н.э. распространился на территории Палестины, Сирии и Месопотамии.

Семитские языки. Под ред. Г.Ш.Шарбатова. М., 1963
Старинин В.П. Структура семитского слова. М., 1963
Газов-Гинзберг А.М. Был ли язык изобразителен в своих истоках ? М., 1965
Семитские языки. Материалы первой конф. по семитским языкам. Окт. 1964. Под ред. Г.Ш.Шарбатова, ч. 1–2. М., 1965
Газов-Гинзберг А.М. Символизм прасемитской флексии. М., 1974
Дьяконов И.М. Языки древней Передней Азии. М., 1976
Милитарев А.Ю. Развитие взглядов на семитский корень. – В кн.: Восточное языкознание. М., 1976
Семитские языки. Сб. статей, вып. 3. Под ред. Г.Ш.Шарбатова. М., 1976
Майзель С.С. Пути развития корневого фонда семитских языков . Отв. ред., составитель, автор вступительной статьи и дополнений А.Ю.Милитарев. М., 1983
Семитские языки. – В кн.: Языки Азии и Африки, т. IV, кн. 1. Афразийские языки. М., 1991
Гранде Б.М. Введение в сравнительное изучение семитских языков. М., 1972; 2-е изд. М., 1998
Юшманов Н.В. Избранные труды. Работы по общей фонетике, семитологии и арабской классической морфологии. М., 1998

Найти "СЕМИТСКИЕ ЯЗЫКИ " на

(отдельные эмигрантские группы - и на других материках); их численность - около 200 млн человек (начало 1990-х гг.). Наука, изучающая семитские языки (а также литературу, культуру и историю их носителей), называется семитологией.

В соответствии с новейшей классификацией (разработанной Р. Хецроном в 1973–74 гг.), семья семитских языков разделяется на следующие ветви и группы:

I. Восточная ветвь представлена вымершим аккадским (или ассиро-вавилонским) языком 3–1 тыс. до н. э. (см. Аккад , Месопотамия) и, возможно, эблаитским языком 3 тыс. до н. э. (на северо-западе Сирии, см. Эбла).

II. Западная ветвь:

А. Центральносемитские языки: 1. ханаанские в широком смысле: а) собственно ханаанские (см. Ханаан); иврит (см. Иврит язык ; древний иврит называют также древнееврейским), финикийский 2–1 тыс. до н. э. (см. Финикия) и происходящий из него пунический (в Карфагене) и малые языки Ханаана: моавитский, эдомитский (идумейский), аммонитский (см. Моав , Эдом , Аммон) и другие; б) угаритский 2 тыс. до н. э. (см. Угарит); в) вероятно, аморрейский (2 тыс. до н. э.) на северо-западе Месопотамии и на востоке Сирии (см. Аморреи); 2. арамейский язык ; 3. арабский язык, включающий множество сильно отличающихся между собой диалектов, а также происходящий от него мальтийский язык. Традиционная классификация семитских языков отличается от новейшей тем, что арабский язык она относит к южносемитским. По мнению многих лингвистов, внутри центральносемитской группы можно объединять ханаанские и арамейский языки в северо-западную подгруппу семитских языков.

Б. Южносемитские языки: 1. древний южноаравийский язык 1 тыс. до н. э. (сабейский, минейский, катабанский, хадрамаутский и другие диалекты на юге Аравийского полуострова, в основном на территории Йемена , и, видимо, происходящие из него эфиопские семитские языки (в Эфиопии и Эритрее): древнеэфиопский (литературная форма которого, геэз, служит культовым языком христиан и евреев Эфиопии) и современные эфиопские языки: амхарский (центральная Эфиопия), тигринья (северная Эфиопия), тигре (Эритрея), харари (восточная Эфиопия), аргобба и языки гимирра (юг Эфиопии); 2. современные новоюжноаравийские языки на юге Аравийского полуострова: мех ри, х арсуси и джиббали (на юго-западе Омана), сокотри (остров Сокотра в Индийском океане) и другие.

Реконструируемый прасемитский язык обладал богатой системой согласных. Наряду со звонкими и глухими существовали глоттализованные согласные (произносимые с сомкнутыми голосовыми связками, как во многих языках Кавказа). Глоттализованные согласные в арабском языке преобразовались в веляризованные, но в новоюжноаравийских и эфиопских языках сохранились. Они, видимо, сохранялись и в древних семитских языках, включая древнееврейский. В современном иврите противопоставление глоттализованных («эмфатических») и глухих согласных утрачено: бывшие глоттализованные ט [ṭ] и ק [ḳ] не отличаются сегодня от глухих ת [t] и כ [k]. В прасемитском языке реконструируются 29 согласных: 1) смычные: губные b и р , переднеязычные d , t и ṭ , задненебные (велярные) g , k и ḳ , и 2) язычные щелевые: свистящие z , s и ṣ (который, возможно, был аффрикатой c̣̣ ), шипящий š (ш), переднеязычно-зубные δ (th в английском this ), θ (th в английском thin ), θ̣ (глоттализованный θ ), латеральные: глухой ś и глоттализованный ṣ́ , 3) горловые: фарингальные ‘ и h (как ע и ח в произношении евреев из арабских стран и арабов), увулярные щелевые ġ и ḫ , ’ (гортанная смычка) и h , 4) сонанты m , n , l , r , w и y . Отражение этих согласных в иврите: b > ב , р > פ , d > ד , t > ת , ṭ > ט , g > ג , k > כ , ḳ > ק , z и δ > ז , s > ס , ś и θ > שׁ , ṣ , θ̣ и ṣ́ > צ , š > שׂ , ‘ и ġ > ע , ḥ и ḫ > ח , ’ > א , h > ה , m > מ , n > נ , l > ל , r > ר , y > י , w > י (в начале слова). В древних южноаравийских, арабском и угаритском языках древние согласные сохранились лучше, но и там были изменения (например, в арабском языке р > f , преобразование глоттализованных в веляризованные, ś > š , озвончение θ̣ > δ̣ , изменение ṣ́ > ḍ ). Система прасемитских гласных: краткие a , i , u и долгие ā , ī , ū .

При словообразовании (особенно в сфере глагола) и формообразовании (например, времен, видов, причастий и пород глагола) в семитских языках происходит чередование гласных, то есть исконный гласный основы заменяется гласным словообразовательной или формообразовательной модели. В результате происходит девокализация первичной основы: первичная глагольная основа lmad - `учиться` (в иврите сохранившаяся в формах יִלְמַד - `будет учиться` и לְמַד - `учись`, утрачивает исконный гласный в причастии לוֹמֵד - `учащийся` (`учится`), заменяя его гласным причастной модели -о-е-. То же происходит в производном глаголе לִמֵּד - `обучал` и в производных именах לִימּוּד - `учеба`, לַמְדָּן - `ученый` и пр. В результате общим элементом родственных слов (то есть корнем) оказываются только согласные (чаще всего три согласных).

Дадим пример из классического арабского языка и современного иврита:

Так же может образовываться множественное число имен (причем в арабском - даже без окончания числа): по-арабски ra’s - на иврите רֹאשׁ - `голова`; по-арабски ru’ūs - на иврите רָאשִׁים - `головы`. В арабском языке сохранилось окончание двойственного числа, в иврите - лишь в некоторых группах имен: по-арабски yawmāni , косвенный падеж yawmayni - на иврите yomayim `два дня`. Грамматических рода два: мужской и женский, типичное окончание последнего - t , причем в форме -at оно может отпадать и восстанавливаться в определенных случаях: по-арабски malika (t + падежное окончание) - на иврите malka , в сопряженном состоянии (см. ниже) malkat - `царица`, `королева`. Некоторые семитские языки имеют определенный артикль (член), пишущийся слитно: по-арабски al -, на иврите -הָ или -הַ , -הֶ .

«Сопряженное состояние» (status constructus в латинской терминологии) придает сочетанию двух имен существительных значение, которое на русский язык, как правило, переводится родительным падежом второго из них. Этот падеж сохраняется в арабском. Первое же имя лишается артикля; в ряде семитских языков, например, в иврите, оно может значительно изменять форму: בַּיִת - `дом` (с артиклем - הַבַּיִת ), בֵּית סֵפֶר - `школа`, буквально `дом книги` (с артиклем - בֵּית הַסֵּפֶר ). Такое сочетание нередко играет роль сложного имени; слитные же сложные слова для семитских языков не характерны, хотя и создаются, особенно в новое время (под влиянием языков Запада). Кроме того, второе слово сочетания часто заменяет относительное имя прилагательное (эта последняя категория в семитских языках слабо развита), например, на иврите אוֹר כּוֹכָבִים - `свет звезд`, то есть `звездный свет`, בּגְדֵי יְלָדִים - `детская одежда`. Имеется особое притяжательное имя с суффиксом -ī , которое может играть роль существительного или прилагательного: по-арабски yahūdī - на иврите יְהוּדִי - `еврей` (буквально `иудей`) или `еврейский`.

В области личных местоимений, как и глаголов, особенностью семитских языков является наличие двух грамматических родов не только в 3-м, но и во 2-м лице обоих чисел: по-арабски anta - на иврите אַתָּה - `ты` (мужской род); по-арабски anti - на иврите אתְּ - `ты` (женский род); и т. д. Существуют и суффиксальные формы личных местоимений (при имени - притяжательные, при глаголе - объектные показатели): по-арабски ’abūуа - на иврите אָבִי - `мой отец`; по-арабски ra’ānī , на иврите - רָאָנִי - `(он) видел меня` (в современном иврите малоупотребительно).

В науке принято считать, что вместо времен прасемитский язык имел два глагольных вида: совершенный (пунктивный) и несовершенный (курсивный). В дальнейшем совершенный вид развился в прошедшее время, а несовершенный - в будущее, отчасти и в настоящее (в современном иврите последнее передается причастием).

Особенно характерно для семитского глагола наличие так называемых «пород» (усилительная, заставительная, взаимная, возвратная и другие; в иврите они называются «построения» - биньяним . См. выше арабские и ивритские примеры со значением `писал`, `заставлял писать` и `переписывался`).

В среде носителей семитских языков возник первый в мире алфавит (см. также Палеография ; Письмо), от которого (отчасти - под влиянием которого) происходят, по всей видимости, все остальные алфавитные системы мира. Древнейшие письменные памятники этих языков известны на аккадском и эблаитском языках (середина 3-го тысячелетия до н. э.); они исполнены клинописью, заимствованной от шумеров и не представляющей собой алфавита. Но уже с середины 2-го тысячелетия до н. э. сохранились памятники семитских языков, написанные консонантным алфавитом. Алфавитами западносемитского происхождения пользуются почти все семитские языки. Лишь очень небольшое число носителей семитских языков (мальтийцы, с 19 в.) перешли на латинский алфавит.

Кроме семитских языков, к афразийской (семито-хамитской) семье относят древнеегипетский (его потомок - коптский является языком культа египетских христиан); берберо-ливийские языки (см. также Еврейско-берберский язык ; ср. Ливия); чадские языки (из них язык хауса, число носителей которого достигает 30–40 млн человек, - средство межэтнического общения в Западной Африке и даже в части Судана); кушитские языки (на северо-востоке и востоке Африки; среди них - агау, который был разговорным языком части эфиопских евреев); некоторые ученые выделяют часть кушитских языков в особую ветвь - омотские языки (об этимологии слов «хамиты», «кушиты» см. Хам).

Сторонники теории существования еще более широкой, так называемой ностратической языковой макросемьи относят к ней и афразийские языки (см. Иврит язык. Введение).

КЕЭ, том: 7.
Кол.: 744–747.
Издано: 1994.

Б. Гранде

Семитские языки - группа языков Ближнего Востока, имевшая в различные периоды более или менее обширное географическое распространение. Некоторые из этих языков играли роль крупных культурных языков мирового значения. К С. яз. относятся: вавилоно-ассирийский яз. , бывший в течение ряда веков, начиная с IV тысячелетия до н. э., важнейшим языком Древнего Востока; древнееврейский яз. ; финикийский яз. ; арамейские яз. и диалекты, распространившиеся по всему Восточному Средиземноморью, начиная с X-IX вв. до н. э. и занявшие впоследствии также территорию вавилоно-ассирийского и древнееврейского яз.; сирийский яз. , арабский яз. , выдвинувшийся в качестве мирового культурного яз., начиная с VII в. н. э., семитские яз. Абиссинии (амхара, геэз и др.), древний южноаравийский яз. и др.

С. яз. образуют довольно тесную группу, взаимные связи и черты сходства между отдельными представителями которой выступают довольно ясно. Близость арабского и древнееврейского яз. была отмечена еще еврейскими грамматиками X в. (Ибн-Курайш); близость арамейского с древне-еврейским выступает еще с большей очевидностью. Единство всей этой группы языков признавалось зап.-европейскими ориенталистами уже в XVII в., когда этой группе было присвоено название С. яз. Особенно много было сделано для сравнительного изучения С. яз. в XIX в., после того как были расшифрованы клинописные памятники Ассирии и Вавилонии и южноаравийские и финикийские надписи.

Помимо большего количества общих корней С. яз. обладают рядом общих грамматических и фонетических особенностей. Основное значение корня слов связывается в С. яз. с согласными звуками, причем гласные играют служебную роль, не входя в состав корня. Так, в арабском яз. от корня «ktb» при помощи различных гласных получаются следующие слова: «kataba» - «он писал», «kutiba» - «он был написан», «katib-un» - «пишущий», «kitab-un» - «книга», «kutub-un» - книги, «katab-un» - «писание», «a-ktubu» - «я пишу», «ma-ktub-un» - «письмо» - «ma-ktab-un» - «место, где пишут» (= школа) и т. д. Большинство корней состоит из трех и лишь небольшое количество - из двух или четырех согласных. Словообразование и словоизменение происходит сверх только что указанного «внутреннего изменения гласных» при помощи как суффиксов, так и префиксов. Грамматических родов - два. Склонение слабо развито, причем оно имеется лишь в арабском классическом яз., где существуют три падежа, в остальных же языках - лишь следы. В глаголе слабо развиты времена: в большинстве С. яз. имеются лишь два времени - законченное и незаконченное. Большое развитие имеют разные глагольные формы для выражения усиления действия, переходности, взаимности, возвратности, повторяемости, принудительности, пассивности и т. д. Довольно развита суффиксация для обозначений прямого объекта при глаголах и косвенного объекта при предлогах. В синтаксисе преобладают формы сочинения предложений.

С. яз. имеют весьма тесные связи с кушитскими, берберо-ливийскими языками и с древнеегипетским яз. Все эти языки объединяются большинством новейших исследователей в одну группу семито-хамитскую. Академик Н. Я. Марр доказал глубокие связи, существующие между С. яз. и яфетическими. С. яз. являются более новой трансформацией раннеисторического или «яфетического» состояния речи народов Средиземноморья. Отсюда схождения С. яз. с яфетическими, доходящие иногда до деталей.

Список литературы

Renan E., Histoire générale du système comparée des langues sémitiques, P., 1855

Wright W., Lectures on the comparative grammar of the semitic languages, Cambridge, 1890

Zimmern H., Vergleichende Grammatik der semitischen Sprachen, Berlin, 1898

Nöldecke Th., Die semitischen Sprachen, Eine Skizze, Lpz., Bd. I, Berlin, 1908, Bd. II, Berlin, 1912

Его же, Kurzgefasste vergleich. Grammatik d. semitischen Sprachen, Berlin, 1908

König Ed., Herbäisch und semitisch. Prolegomena und Grundlinien einer Geschichte d. semit. Sprachen, Berlin, 1901

Dhorme B. P., Langues et écritures sémitiques, P., 1930

Cohen M., Langues chamitosémitiques, в книге «Les langues du monde», под ред. A. Meillet et M. Cohen., P., 1924

Марр Н. Я., Предварительное сообщение о родстве грузинского яз. с семитскими, в его работе «Основные таблицы к грамматике древнегрузинского яз.», СПБ, 1908 (перепечатано в его «Избранных работах», т. I, Л., 1933)

Его же, Яфетический подход к палеонтологии семитических языков, «Яфетический сборник», т. I, П., 1922

Его же, К вопросу о происхождении арабских числительных, «Записки коллегии востоковедов», т. V, Л., 1931

Гранде Б., Из языковых схождений иберов Кавказа и Палестины, «Доклады Академии наук», 1931.

Словарь лингвистических терминов

Семитские языки

(семитические) языки. Языки, образующие ряд групп, в которые входят мертвые языки (ассиро-вавилонский, или аккадский; ханаанский, или еврейско-финикийский; арамейский; ассирийский,потомком которого является современный айсорский), современные арабский, амхарский (язык абиссинцев).

Энциклопедический словарь

Семитские Языки

ветвь афразийской, или семито-хамитской, макросемьи языков. Состоит из групп:

1. северо-периферийной, или восточной (вымерший аккадский с диалектами ассирийским и вавилонским);
2. северо-центральной, или северо-западной [живые - иврит и новоарамейские диалекты, объединяемые под названием ассирийского (новосирийского) языков; мертвые - эблаитский, аморейский, ханаанейский, угаритский, финикийско-пунический, древнееврейский и арамейские диалекты: древнеарамейский, имперский арамейский, западно-арамейские: пальмирский, набатейский, палестинские; восточно-арамейские: сирийский, или сирский, вавилоно-талмудический, мандейский];3) южно-центральной [арабский (с диалектами) и мальтийский];4) южно-периферийной (живые - мехри, шхаури, сокотри и др.; мертвые - минейский, сабейский, катабанский);
3. эфиосемитской (живые - тигре, тиграи, или тигринья, амхарский, аргобба и др.; мертвые - геэз, или эфиопский, гафат). Три последние группы нередко объединяются в одну. Древнейшие памятники семитских языков - аккадские клинописные надписи, собственные имена и названия местностей Палестины в египетских надписях (3 -2-е тыс. до н. э.). Имеются памятники письменности на аккадском, древнееврейском, сирийском, эфиопском, арабском языках. Сохранились надписи на угаритском, финикийско-пуническом, минейском, сабейском и др.

Энциклопедия Брокгауза и Ефрона

Семитские языки

Общее название для языков вавилонско-ассирийского (мертвый), еврейско-финикийского (мертвый), арамейского (почти вымерший), арабского и эфиопского. Оно введено Эйхгорном ("Einleitung in das Alte Testament", Лпц., 1787, 2-е изд.) на основании 10-й гл. Бытия и сделалось общепринятым, хотя Библия руководится не этнографическими, но политическими и отчасти географическими соображениями, и потому финикиян, издавна подчиненных Египту и легко усвоивших египетскую цивилизацию, причисляет к потомкам Хама, а к числу потомков Сима относит лидийцев и эламитов. Близость С. языков к индоевропейским не может быть доказана (см. Шлейхер в "Beitr ä ge zur vergl. Sprachforsch.", 1861, II, 236; Нельдеке в "Orient u. Occident", 1863, II, 375), но ближайшее родство их с семьей языков хамитских (египетского и др., см.) неоспоримо, хоть и не установлено с полной точностью (см. Бенфей. "Ueber das Verh ältniss der ä gypt. Sprache zum semit. Sprachstamm", Лпц., 1844; К. Абель, "Einleitung in ein ägyptisch-semitisch-indoeuropäisches Wurzelwö rterbuch", Лпц., 1887; "Ue her Wechselbeziehungen der ä gypt., indoeurop. und semit. Etymologie", Лпц., 1889 и "Aegyptisch-indoeurop. Sprachverwandtschaft", Лпц., 1890; Гоммель, "Ueber den Grad der Verwandtschaft d. Alt ä gypt. m. d. Semit.", Лпц. 1892). Прародину С. яз. прежде охотно видели в Армении, где на горах Араратских остановился ковчег с семьей Ноя; однако, в самой же Библии 11-я глава Бытия выводит разноязычные народы из Вавилона. В 70-х гг. XIX в., на основании С. слов, относящихся к природе, климату и устройству почвы, проводилось мнение, что в первобытном местожительстве семитов не было пальмы и страуса, не было гор и т. д., и делалось заключение, что прасемитским культурным центром была Месопотамская низменность, где семиты, впрочем, могли быть и не автохтонами, а пришельцами из Среднеазиатского плоскогория, от истоков Оксуса и Яксарта (Кремер), или с юга или юго-запада Каспийского моря (Гвиди). Доказывали это А. фон Кремер ("Semitische Culturentlehnungen aus dem Pflanzen- und Thierreiche", в "Ausland", 1875, №№ 1 - 2), И. Гвиди ("Della sede primitiva dei popoli semitici", в изд. "Accademia Reale dei Lincei", Рим, 1878-79) и спорящий с Кремером в частностях Гоммель (Hommel, "Die Namen der S äugethiere bei den südsemit. Vö lkern", Лпц., 1879, стр. 406 и сл.; "Die semit. V ölk er u. Sprachen", 1883, стр. 63 и др.); филологическая шаткость их метода отмечена у Т. Нельдеке ("Die sem. Sprachen", Лпц. 1887, стр. 12), а культурно-исторические несоответствия - в речи де Гуе (De-Goeje: "Het Vaderland der semietische Volken", в "Jaar b oek des Ryks-Uuiversiteit te Leiden", 1881-82). Наиболее общепринятыми являются соображения, доказывающие, что местожительством семитов в момент их этнического единства была сев.-аравийская пустыня, защитники этого мнения - Шпренгер ("Das Leben u. die Lehre des Mohammed", Берл., 1869, т. I, 241 сл.; "Alte Geogr. Arabiens", Берн, 1875, стр. 293), Сейс (Sayce, "Assyrian Grammar for comparative purposes", 1872, стр. 13), Шрадер ("Die Abstammung d. Chald ä er und die Ursitze d. Semiten", в "Zeitschrift d. deu tschen Morgenlä ndischen Gesellschaft", 1873, стр. 397 - 424), де Гуе (назв. речь), Райт (Wright, см; ниже). Имея в виду родство семитов с хамитами-автохтонами Африки, антрополог Герланд предположил их выходцами из Африки, где они с хамитами были еще одним народом ("Antropologische Beitr ä ge", Галле, 1874, стр. 396 сл.; "Atlas der Ethnographie", Лпц. 1876, стр. 40 текста); то же мнение повторил филолог Нельдеке ("Die semit. Sprachen", 9); Смит, издавая "Lectures on the comparative grammar of the semit. languages" Райта (Кембридж, 1890, стр. 9), согласился с ним, но заметил, что, выйдя из Африки, семиты все-таки должны были сперва жить в сев. Аравии в виде одного этнического целого, а уж оттуда расселиться по прочим местам. Азии. Сравнительное изучение С. языков, равно как и С. религий (см. труды Тиле) показывает, что прасемитский народ не сразу распался на пять ветвей, но сначала только на две - южную и северную; затем в северной ветви выделились языки вавилонско-ассирийский, арамейский и еврейско-финикийский (ханаанский), а в южной - арабский и эфиопский. Вавилонско-ассирийский язык (см.), обыкновенно называемый просто ассирийским, процветал в странах нижнего Евфрата и Тигра. Передан он нам очень неудобной системой клинописи (см.). Древнейшие вавилонские надписи составлены ранее 3000 лет до Р. Х., но большая часть сохранившихся памятников относится к периоду великих ассирийских завоеваний, между 1000 и 500 г. до Р. Х.; в это время в Вавилонии речью народа был уже язык арамейский, а ассирийский был языком правительства и официальным; с падением Ассирии ассирийский яз. угас, но надписи на нем продолжали появляться и в персидский период (напр., при Артаксерксе Мнемоне, в начале IV в. до Р. X.) и даже иногда в греческий (надпись Антиоха I Сотера, 269 г. до Р. Хр.). Для изучения вавилонско-ассирийского языка см. труды Менана (см.; его же "Syllabaire Assyrien", П., 1869-73), Смита (см.), Опперта (см.), Раулинсона (см.), Гинкса (см.), Норриса ("Assyrian Dictionary", I - III, 1868-72), Гаупта (см.; также в "Americ. Journ. of Philol.", 1887), Гоммеля (см.), Шрадера (особ. "Die Basis der Entzifferung d. ass.-bab. Keilinschr.", в "Z. D. M. G." 1869), Сейса ("Assyr. Grammar for comparative purposes" 1872; "Elem. Gramm. of the Ass. lang." 1875, 2-е изд. 1877 и др.), Лайона (Lyon, "Assyr. Manual", Чикаго, 1886), Делича (см.; особенно важны его "Assyr. Gramm.", 1889, и огромный "Assyr. W ö rterbuch", с 1888 г.). Их исследования выяснили, что вавилонско-ассирийский язык теснее связан с еврейско-финикийским, чем с арамейским; впрочем, своеобразные грамматические формы вавилонско-ассирийского языка наводили исследователей на мысль, что его можно относить не к северно-семитской группе, а к совершенно особой, восточно-семитской. Вавилонско-ассирийский вокализм архаичен, но консонантизм далеко не таков, и уже по этому одному неосновательна уверенность Сейса, что ассирийский язык займет такое же положение в С. филологии, какое занял санскрит в индоевропейской; кроме того, чтение клинописи до сих пор еще не вполне точно. Арамейский язык греки называли сирийским, страну Арам - Сирией (см. Нельдеке в "Hermes", 1871, стр. 443, и в "Z. D. M. G." XXV, 113). Им первоначально говорили жители Арама Дамасского (т. е. Дамасской Сирии) и Арама Двуречья (неизвестно, какую местность разумеет Библия под этим термином - в Месопотамии или между Евфратом и Хабором). Постепенно арамейский язык вытеснил другие северные С. языки во всей Месопотамии (где ассирийский язык остался лишь правительственным), во всей Сирии (с несемитской областью Хетов), в Финикии и Палестине. При ассирийцах он служил для древнего Востока органом международных сношений, как теперь французский яз.; в персидский период истории арамейский яз. оказывается официальным для всех стран к западу от Евфрата и для Египта. Распространившись на такой обширной территории, арамейский язык разделился на наречия. Их три: а) центрально-арамейское , или эдесское (т. е. северно-месопотамское), которое, в силу своей литературной важности для прочих арамейцев, называется языком сирским (см.), или сирийским, преимущественно перед другими; б) западно-арамейское (неправильно именуемое халдейским) - это диалект Сирии в собственном смысле и Палестины (где он вытеснил язык еврейский после падения царства иудейского, 586); на нем написаны часть книги Ездры (в конце VI или начале V в. до Р. Х. или даже позже), часть книги Даниила, библейские Таргумы (см.), Онкелос и Ионафан (редактированные в Вавилоне уже в IV в.), иерусалимский Талмуд (см.) и другие так назыв. библейско-арамейские произведения, равно как памятники самарянские (самарянский Таргум, богослужебные книги и песнопения). Пособия для изучения - библейско-арамейская грамматика Кауча (Лпц., 1884), Луццатто (нем. пер. Крюгера, Бреславль, 1873), Винера, Петерманна, Терпи (Turpie); самарит. грамматики Улеманна (Лпц, 1837), Петерманна (Берл., 1873), Никольса. Поднаречия или разновидности зап.-арамейск. ветви: 1) египетско-арамейское, известное из надписи 482 г. до Р. Х. (4-го г. царствования Ксеркса) и из других, более поздних (изд. в "Oriental Series", "Revue Arché ologique" и др.); 2) письменное набатейское, от перс. периода до I в. по Р. Х. (см.; сами набатеи были арабы и только постепенно арамеизировались, так что у арабских писателей слово "набатеец" значит "арамеец"); 3) простонародное пальмирское, I - III в. по Р. Х. (см.; аристократия была там арабская; на основании соч. де Вогюэ: "Syrie Centrale, inscriptions s é mitiques", П., 1868-77, Нельдеке написал статью в "Z. D. M. G.", XXIV; см. еще "Z. D. M. G.", XXXVII, 562 сл. и XLII, 380 cл., где указана литература предмета); 4) речь палестинских христиан, памятники которой - переводы отрывков из Свящ. Писания, песнопения и сочинения богословские (главный памятник издал гр. Минискальки-Эриццо, под сбивчивым заглавием: "Evangeliarium Hiero s olymitanum", Верона, 1861, 64, хотя нет оснований приурочивать это поднаречие к Иерусалиму; остальные - в 4-м томе "Anecdota Syriaca" Ланда, Лейд., 1875; грамм. Нельдеке, в "Z. D. M. G.", XXII). Все поднаречия зап.-арам. наречия чрезвычайно близки друг к другу; в) восточно-арамейское наречие слышалось и в ассирийских горах (но его истории там мы не знаем), и в Халдее, в равнинах Ирака; древнейшие памятники его - арамейская часть вавилонского Талмуда, не чуждая, впрочем, гебраизмов, и более поздние, но свободные от еврейской примеси священные книги гностической, полухристианской-полуязыческой секты мандеев (см.; Нельдеке, "Mand ä ische Grammatik", Галле, 1875). У арабских писателей вост.-арам. наречие называется набатейским в силу сходства с речью арамеизировавшихся подданных набатеев. Арабское владычество нанесло удар арамейскому языку. На западе он резко сократился в 1-й же век гиджры, и теперь им говорят только женщины и дети нескольких деревень Антиливана (Ма"лула), к ССВ от Дамаска (см. Ферретт в "Jour n. of the Royal As. Soc.", 1863, XX, 431 сл.; Нельдеке в "Z. D. M. G." XXI, 183 сл.; Гюар в "Journ. Asiat.", 1878, XII, 490 сл.; Дюваль в "Journ. Asiat.", 1879, XIII, 456 сл.). Эдесское, или сирское, наречие, усвоенное и прочими (обарабившимися) арамейцами в качестве священного христианского литературного языка, было в XI в. уже непонятным для самих сириян. Лишь вост.-арамейские говоры, хотя и исчезнувшие в Вавилонии, живут до сих пор в устах христианского и еврейского населения гор Диабекра и Курдистана, к С от Мосула, начиная от М â рдина и Мидияда на З и оз. Урмии и Сельмаса на В; они благозвучны, потому что утратили общесемитскую гортанность, и усилиями европейских миссионеров обращены в орган литературы; печати они известны под неправильным именем новосирского языка, но они ближе к языку вавилонского Талмуда и мандейских книг, чем к сирскому. См. Нельдеке, "Grammat. d. neusyrischen Sprache am Urmia-See und in Kurdistan", Лпц., 1868 и более раннюю грамм. миссионера Стоддарда, Лонд., 1865; Меркс, "Neusyr. Le s ebuch", Бресл., 1873; Прим (Prym) и Социн, "Der neu-aram. Dialect des Tur-Abd î n", Гётт., 1881; Социн (Socin), "Die neu-aram. Dialecte von Urmia bis Mosul", Тюбинг., 1882, и статья Нельдеке в "Z. D. M. G.", XXXVI, 669 сл.; Дюваль, "Les dialectes n éo-aram. d e. Salamas", П., 1883; Гвиди, "Beitr äge zur Kenntniss d. neu-aram. Fellîhî -Dialektes" в "Z. D. M. G.", XXXVII, 293 сл. Еврейско-финикийский язык , называемый так по двум своим главнейшим представителям, заключает в себе: 1) наречия хананейские (см.), из которых мы довольно хорошо знаем только финикийское (см.), и 2) наречия так назыв. терахитов (т. е. потомков Фарры, отца Авраама), которые, по Библии, вышли из Ура Вавилонского и были арамейцами (Второзак. XXVI, 5, Быт. XXV, 20; XXVIII, 5; XXXI, 20, 24). Из числа терахитов потомки Исмаила совершенно слились с арабами, а идумеи, моавитяне и аммонитяне (осевшие вокруг Мертвого моря) и евреи (уходившие лет на триста в Египет и около 1340-1320 г. возвратившиеся опять в Ханаан) усвоили речь побежденных ими, но более культурных хананеев (см.; ср. П. Коковцова, "Книга сравнения еврейского яз. с арабск." ибн Баруна, СПб., 1893). Арабский язык (см.) распадается на ветвь северную, или язык собственно-арабский, и ветвь южную, или язык сабейский. А) Собственно-арабский язык , самый богатый из всех С. языков и, со времен ислама, самый распространенный, проявился в небольшом количестве памятников еще до ислама. Задолго до Р. Х. составлены в сев. Хиджазе краткие арабские надписи, разобранные Галеви и Д. Мюллером и неудачно названные фамудскими (фамудиты-набатейцы писали по-арамейски); начертаны они зачаточным сабейским алфавитом; присутствие еврейского члена ha показывает, что писаны они народом, занимавшим середину между евреями и арабами, как исмаильтяне, мадианиты или даже эдомяне. В более позднее время, по-видимому - арабскими пришельцами с юга, сделаны крайне короткие, неразборчивые надписи на скалах Сафы близ Дамаска; буквы их похожи на сабейские (Hal évy, "Essai sur les inscriptions du Safa", "Journal. Asiat.", 1882). В (арамейских) набатейских надписях Хаурана, Петры, Синайск. п-ова и эль-Хеджра в сев. Аравии прорывается родная стихия арабская, как у нас древнерусская сквозь церковнославянскую оболочку, и показывает, что речь набатейцев (ок. I в. по Р. Х.) уже очень походила на позднейший, классический арабский язык; замечается зародыш утраты или неполноты падежных окончаний, что видно также из транскрипций арабских имен в (арамейских) памятниках пальмирских (I - III в.) и эдесских (Нельдеке, "Semit. Sprach.", 43 - 44). Древнейшие араб. памятники, начертанные письмом арабским - арабская часть сиро-греко-араб. трехъязычной трудноразборчивой надписи Забадской, 512-513 г. по Р. Х. (к ЮВ от Алеппо; см. Захау, в "Monatsbericht d. Berl. Acad. d. Wiss.", 1891, 10 февр., и в "Z. D. M. G." XXXVI, 345 сл.) и араб. часть греко-арабской двуязычной надписи Харранской, 568 г. (к югу от Дамаска; изд. Le Bas и Waddington, № 2464; "Z. D. M. G." XXXVIII, 530); из них видно, что у наиболее сев. арабов еще до ислама (Мохаммед род. ок. 570-571 г.) исчезли падежные флексии. О языке Аравии в эпоху Мохаммеда и даже в VI в. мы можем с полной увренностью утверждать, что на обширном пространстве от Хиджаза до Евфрата это была единая речь, и говор корейшитов (см.), на. котором был произнесен Коран (см.), не имел никаких существенных отличий от говоров прочих, даже наиболее отдаленных частей собственной Аравии (Нельдеке, "Die Semit. Sprachen", 44 - 50). В основу классического языка арабов лег язык доисламских поэтических произведений (см. Моаллаки, Хамаса), тождественный с ним язык Корана и разговорная речь бедуинов первых вв. гиджры, которую горожане считали критерием для решения спорных филологических вопросов, нерешимых книжным путем. Этот классический араб. язык остается общеарабским языком письменности до настоящего времени, но еще в I в. гиджры он начал умирать в живой речи и делаться непонятным для простого народа, как, напр., церковнославянский язык для русских (см. Landberg, "Proverbes et dictons du peuple arabe", Лейден, 1883, стр. XXIV сл.); поэтому во многих произведениях - напр., у историков, комментаторов, деловых писате лей, - выработалась упрощенная форма литературного языка, при которой сохраняется классическая грамматика, но избегаются устарелые слова и употребляются слова общепонятные. Разговорные наречия, на которые разбился арабский яз. после ислама: 1) аравийское (наиболее архаичное), 2) сирийско-месопотамское (т. е. группа наречий Сирии и Палестины и группа наречий вост.-месопотамских), 3) египетское и 4) магреби (или западное маврское, варварийское, т. е. наречия Триполи, Туниса, Алжира, Марокко); в ближайшей связи с нынешним магреби стоит исчезнувшее наречие арабо-испанское и арабо-сицилийское, и к нему же относится мальтийское - грубая смесь арабского яз. с итальянским. Об арав. наречии см. Wetztein в "Z. D. M. G.", XXII; Snouck Kurgronje, "Arab. Sprichwörter", в "Трудах VII съезда ориенталистов в Вене" 1886 г., и Ландберг, "Critica arabica", Лейд., 1887. О сирийском - Hartmann, "Arab. Sprachführer für die Reisenden", Ллц., 1881; Ландберг, "Proverbes et dictons", Лейд., 1883; его же, "Bâsim le forgeron", Лейд., 1888; Бартелеми, в "Journ. Asiat.", VIII, X; Вецштейн, в"Z. D. M. G.", passim; Huart, в "Journ. Asiat.", 1883, янв., и рец. О. Давида в том же году; Oestrup, "Contos de Damas avec une esquisse de grammaire", Лейд., 1897; Талльквист, "Arab. Sprichwörter", Гельсингф. и Лпц., 1897; Бауер, "Lehrbuch", Иepyc., 1897; Кельзи, "Русско-арабск. общественные разговоры", СПб., 1863; Крымский, "Материалы для изучения яз. и этногр. Сирии" (печатается в изд. Лазар. инст. вост. яз.). О месопот. нар. (у Мосула и Мардина) - статьи Социна в "Z. D. M. G.", XXXVI - XXXVII; "Arab. Sprichwörter", Тюбинг., 1878; Захау, "Arab. Volkslieder aus Mesopotamien", Берл., 1889. О египетском нар. - Тантави, "Traité de la langue аг. vulg.", Лпц., 1848; Спитта-Бей, "Gramm. d. arab. Vulgärdialektes", Лпц., 1880, и "Contes arabes modernes", Лейд., 1883; Дюлак, в "Mém. de la mission archéol. franc. en Egypte", 1881-84, и "Journ. Asiat.", 1885, V; Vollers. "Lehrbuch d. ägypto-arab. Umgangssprache", Каир, 1890; Haggenmacher, "Gramm. d. aeg.-arab. Vulg.-dial.", Каир, 1892; Зейдель, "Prakt. Handbuch d. arab. Umgangssprache, mit Wörterh.", Берл., 1894; Камерон, "Modern egypt.- ar.-engl. vocabulary", Лонд., 1892; Вафâ-эффенди, "Мукаддиме" (по-араб.), Булак, 1310. О магребинском нар. сев. Африки - см. и еще Г. Штумме, "Tunisische Märchen und Gedichte", Лпц., 1893: "Tripol.-Tunis. Beduinenlieder", Лпц., 1894, франц. пер. Ваньона, Пар., 1894; "Der Arab. Dial. d. Houwara in Marokko" (вместе с Социном), в XV т. "Abhandl. d. rihuol.-hоst. Classe der königl. Cresellsch. d. Wissensch.", Лпц., 1894. О наречиях Шильха в "Z. D. M. O.", XLVIII; "Märchen d. Schluh von Tazerwalt", Лпд., 1895; "Dichtkunst d. Schluh", Лпц., 1895 "Gramm. d. Schilli", Лпц., 1895; "Neue tunis. Sammlungen, Z. für afrik. Sprach.", Лпц., 1869, II; "Gramm, d. tunisisch. Arab. nehst Glossar", Лпц., 1896: Märchen aus Tripoli", Лпц., 1898; Pihan, "Eléments de la langue Alger.", 1851; Белькасем бен-Седира, "Dictionnaire ar.-fr. et fr.-ar. d"Alger", Алжир, 1882-86, и "Dialogues fr.-arabes", 3 изд., 1889; Ле Сюэр, "Nouv. méthode pour létude de Pidiome d"Alg.", Монтобан, 1894; Fr. Lerchundi, "Eudimentos del arabe de Marruecos", Танжер, 1889 и "Vocahulario español-arab.", Танж., 1892; Меakin, "Introduction to thé arab. of Marocco", Лонд., 1891, Социн, "Zum arab. Dial. von Marocco", Лпц., 1893; статьи в "Mittheilungen" Берл. вост. семинарии, 1898. Об исп. нар. - грамм. Петра Алькальского 1505, переизд. Лагардом: "Pétri Hispani de lingua arab libri duo", Геттинг., 1883. О сицилийск. нар. S. Cusa, "I diplomi greci ed arabi di Sicilia", I, Палермо, 1868. О мальтийск. нар. Ваесали, "Grammat. della lingua Malt.", 2 изд., 1827., Letard, "Nuova guida alla conversaz.", 5 изд., 1891. "Suirorоgine della lingua malt." (Мальта, 1899). О грамм. и словарях классических араб. яз. см. соотв. статью и еще Социн, "Arab. Grammat.", поел. изд. 1899; Vernier, "Grammaire Arabe", Бейрут, 1891-92; Шейхо и Дюран, "Elementa Grammaticae arab. cum chrestom. et lexico", Бейрут, 1896-97; Бело, "Cours prat. de la langue arab.". Бейр., 1896; Houdas, "Gramm. аr.", П., 1897; Болдырев, "Краткая араб. грамм.", М., 1832; Навроцкий, "Опыт грамм, ар. яз.", СПб., 1867; Аттая, "Практич. руководство к изучению ар. яз.", Казань, 1884 (2 изд. печатается); словари, изд. бейрутскими иезуитами: "Ar.-fr." (5-е изд., 1898) и "Fran.-ar.", 1890, "Arab.-engl.", 1899, Хабейш, "Dict. fr.-ar.", Каир, 1890-91. Гиргас, "Словарь к араб. хрестоматии и Корану", Казань, 1881; об арам. влиянии Френкель, "Die aramäischen Fremdwörter im arabischen", Лейд., 1886; о неологизмах литературного араб. языка - Washington-Serruys, "L"arabe moderne dans les journaux", Бейр., 1897. Б) Южно-арабский язык , иначе сабейский (см.), или (неточно) химьяритский (см.), - речь древнего Йемена (Счастливой Аравии). Сабейские надписи начинаются задолго до Р. Х. и продолжаются до IV в. по Р. Х.; кроме надписей йеменских есть (открытые Эйтингом) надписи и в сев. Хиджазе, где у сабейцев были торговые фактории. В саб. яз. два нар.: собственно-сабейское и минейское; сев.-хиджасские надписи составлены минейскими купцами. Во многих отношениях саб. язык архаичнее сев.-арабского. Надписи изд. в "Corpus inscriptionum semiticaruni"; исслед. Ж. Галеви, Дав. Мюллера (см.), Гоммеля - "Südarabische Chrestomathie, minäo-sabäische Grammatik, Bibliographie, min. Inschriften, Glossar", Мюнхен, 1893. Саб. язык с юга был вытесняем абиссинцами, которые вторгались в Йемен и в VI в. владели им, а с севера влиял язык собств.-арабский и распространился ок. 600 г. на весь Йемен, за исключением, быть может, некоторых отдельных округов. На восточном побережье, от Шихра и Магры до внутренней пустыни, и на о-ве Сокоторе говорят и теперь особой речью, похожей как на сабейскую, так отчасти и на эфиопскую; о ней упоминают арабские писатели Х в. О современном положении ее см. Maltzan в "Z. D. М. G.", XXV и XXVII. Эфиопский язык (см.) - речь Абиссинии и прилежащих местностей. В нем два наречия: 1) сооственно-эфиопское, геэз, северо-восточное, в области Тигре; оно еще в конце Х в. почти угасло, но оставалось церковным и письменным языком Абиссинии до последнего времени; 2) амхарское, юго-западное (см.), которое с XIII в. оказывается языком придворным и государственным, а с XVII в. - даже языком письменности. Геэз близок к сабейскому и меньше содержит хамитских элементов, чем наречие амхарское, которое, подвигаясь все дальше и дальше на юг и поглощая языки агавские, образует новые наречия, значительно искажающие семитский облик, напр. гурâгвê (к югу от Шоа) и харрарское; да и вообще амхарцы - по-видимому семитизированные хамиты.

Характеристика С. яз. С. языки имеют несколько характерных черт, резко отличающих их от прочих языков. В индоевроп. языках корни подвергаются существенным фонетическим изменениям, и мы, встречаясь, напр., со словами "начало", "кончить", "беззаконный", только после долгих филологических исследований познаем в них общий корень. Напротив, С. корни (хотя тоже не изъятые от фонетических законов) чрезвычайно устойчивы и ярко выделяются в слове, тем более, что суффиксы слов просты и немногочисленны, а накопление аффиксов на аффиксы не допускается. С. корни состоят из звуков согласных, преимущественно трех (причем, третий согласный звук не обуславливает обыкновенно существенной разницы в смысле: напр., корни нбр , нбд , нбx , нбл , нбт , нб и т. д. все заключают в себе одну общую идею и разнятся оттенками ее). Гласные звуки не входят в состав корня и чередуются в нем все; посредством этого чередования достигается перемена грамматического смысла. Так, огласовка корня двумя звуками а придает прошедшему времени значение действительное (ка та ба = он написал), а огласовка посредством у с i придает значение страдательное (ку тi ба = был написан; корень - ктб ). Формы спряжений образуются при помощи соединительных личных местоимений, связываемых с корнем глагола. Времен только два: прошедшее и настоящее-будущее. Эти главнейшие характерные черты сразу обращают на себя внимание того, кто, зная один С. язык, приступает к изучению другого; кроме того, между всеми С. языками существует огромная близость в морфологии, в личных местоимениях, в словарном запасе, в синтаксисе простого и сложного предложения (господствует сочетание предложений соединительное и неохотно допускается подчинительное), так что отличие одного С. языка от другого едва ли можно считать большим, чем, напр., отличие русского языка от польского и сербского. Вот почему еврейские ученые издавна имели представление о взаимном родстве С. яз. (напр., в начале Х в. Иегуда бен Корейт, соч. которого издано Барже и Гольдбергом под загл. "Epistola de studii targum utilitate et de linguae chald., mishn., talmud., arab. convenientia cum hebraea". П., 1857). То же сознавали европейские ориенталисты XVI в., как Готтингер, Бохарт, Кастель, Лудольф, задолго до возникновения индоевроп. сравнительной филологии. Из числа С. языков арабский богаче всех звуками, архаичнее и ближе всего подходит к типу прасемитского языка, который мы можем теоретически восстановить, сопоставляя показания отдельных С. языков. Нельдеке видит крайность в воззрениях Ю. Ольсгаузена, который свою прекрасную еврейскую грамматику (Брауншвейг, 1861) строит на том положении, что арабский язык совсем близок к прасемитскому; однако, и Нельдеке признает, что "сравнительная грамматика С. языков должна во всяком случае исходить от яз. арабского, но во всех единичных случаях сообразоваться с показаниями других С. яз.".

Литература. Ренан, "Histoire générale des langues sem." (2-е изд., П., 1858; блестяще написана, но устарела); Гоммель, "Die sem. Völker u. Sprachen, Versuch einer Encycl." (I, Лпц., 1883); его же, "Noten", "Nachträge" и "Register" к пред. соч., Лпц., 1883, неоконч. труд; ср. еще его "Aufsätze" и "Abhandlungen" (Мюнхен, 1890); результаты семитологии (почти, впрочем, без библиограф. указаний) подведены у Нельдеке ("Die sem. Sprachen", Лпц., 1887) и у Райта ("Lectures on the comparative grammar of the sem. languages", Кембр., 1890). Полезно старинное введение к евр. грамм. Эвальда (Лпц., 1828; 8-е изд., Гетт., 1870); вообще много сведений о С. яз. в трудах гебраистов, старых (Гезениус, Эвальд и др.) и новых (Ольсгаузен; Кениг, "Hist.-krit. Lehrgebäude d. hebr. Sprache", т. I, Лпц., 1881, т. II, Лпц., 1895, и др.). См. еще Лагард, "Uebersicht über die im Агат., Arabisch, u. Hebr. übliche Bildung der Nomina" (Гетт., 1889), в XXXV т. "Abhandl. d. K. Ges. d. Wiss".; "Register u. Nachtrage" (Гетт., 1891); Барт, "Die Nominalbildung in d. sem. Spr." (Лпц., 1889-91; 2-е изд., 1894); его же, "Etymolog. Studien zum sem., insbesondere zum hebr. Lexicon" (Лпц., 1893, и статьи в "Z. D. M. G."); Филиппа статьи в "Z. D. M. G." за последние годы, особ. в 1894 г.; "Die sem. Verbal- u. Nominalbildung", 1892. Сравнение с другими языками у Шлейхера ("Beitr. z. vergl. Sprachforsch.", 1881, II: "Sem. u. Indogerm."), Фр. Мюллера ("Grundriss d. Sprachwissenschaft", Вена, 1876-1888, и в "Abn. d. Wien. Akad.", 1857-60), Густ. Опперта ("Classif. of languages", Мадрас, 1879), Бенфея, Делича, Абеля и др. Многие частности в "Journ. Asiat.", "Zeitsch. d. Deutsch. Morg. Gesellsch.", "Wiener Zeitschrift f. die Kunde d. Morg.", "Beiträge z. Assyriologie u. vergleich, sein. Sprachwiss.". По-русски иногда издаются литографией вступит. курсы, читаемые в унив., дух. академиях, Лазар. инст. вост. языков.

А. Крымский.

Словари русского языка

Научный редактор: М. С. Булах, Л. Е. Коган, О. И. Романова

Книга подготовлена в рамках многотомного энциклопедического издания «Языки мира», которое издается Институтом языкознания РАН. Она является вторым выпуском, посвященным описанию семитских языков (ранее в этой серии вышла книга«Языки мира: Семитские языки. Аккадский язык. Северозападносемитские языки». М.: Academia, 2009). Настоящий выпуск открывает общая статья об эфиосемитских языках; далее описываются отдельные языки этой группы в следующем порядке: классический эфиопский язык (геэз), тигре, тигринья, амхарский, аргобба, харари, зай, гафат, чаха. Статьи написаны в соответствии с единой типологически ориентированной схемой, которая применяется во всех томах издания «Языки мира». Полномасштабный типологический (и отчасти сравнительный) анализ эфиосемитских языков предпринимается в отечественном языкознании впервые, равно как и систематическое описа-ние основных языков этой группы, выполненное с единых методологических позиций. В виде приложения даны языковые карты, которые отражают древнее и современное распространение эфиосемитских языков. Издание рассчитано на широкий круг читателей: лингвистов различной специализации, историков, этнографов, студентов и аспирантов, а также всех интересующихся семитскими языками и современным состоянием семитологии и эфиопистики.

Главы книги

В статье описывается один из языков эфиосемитской семьи, представляющий группу западных гураге - язык чаха. Статьи написана в соответствии с единой типологически ориентированной схемой, которая применяется во всех томах издания «Языки мира».

Визирова Е. В кн.: Языки мира: Семитские языки. Эфиосемитские языки. М.: Academia, 2013.

Лингвистическое описание языка харари. Статья "Харари язык" (стр. 406-509) является частью тома "Семитские языки. Эфиосемитские языки" многотомного энциклопедического издания "Языки мира", подготавливаемого Институтом языкознания РАН. Статья строится по типовой схеме, единой для всех статей данного издания, и содержит подробные общелингвистические, фонологические, морфонологические, семантико-грамматические и морфосинтаксические сведения о языке харари, а также парадигмы, описание лексики и языковых контактов и перечень основной литературы.

Похожие публикации

Вып. 6. М.: Издательство РГСУ, 2012.

В данном сборнике научных статей рассматриваются современные модели преподавания иностранных языков и культур в контексте менеджмента качества образования. Сборник предназначен для преподавателей, аспирантов, студентов для использования в профессиональной, научной и учебной деятельности.

Iss. 126. Amsterdam; Philadelphia: John Benjamins Publishing Company, 2012.

В сборнике рассматриваются различные аспекты грамматических отношений и аргументной структуры в языках Европы и Северной и Центральной Азии. В зависимости от языка авторы анализируют такие проблемы как: расщепление непереходности (баскский), образование каузативов (агульский), переходность и каузативы (корейский и японский), связь аспекта и квантификации (финнский и удмуртский), вершинное маркирование (атапаскские языки) и связь аргументной структуры с прагматикой (восточные диалекты хантыйского языка и хибе). Статьи, посвященные типологии аргументных свойств глаголов давания, типологии согласовательных систем, проблематике языковых союзов, пространственных отношений, ядерных аргументов и общей типологии грамматических отношений, базируются на анализе данных разноструктурных языков.

В статье обсуждаются способы выражения эскламации, эскламативы , засвидетельствованные в разных языках мира. Под экскламацией понимается речевое выражение удивления говорящего по отношению к наблюдаемому им положению дел в мире, которое нарушает его ожидания. Рассматриваются как экскламативные морфологические показатели, так и экскламативные синтаксические конструкции.

М.: Academia, 2013.

Книга является очередным томом энциклопедического издания «Языки мира», которое создается в Институте языкознания РАН. Данный том посвящен ряду ветвей индоевропейской языковой семьи, распространенных в Передней и Центральной Азии, включая анатолийские языки, фригийский и галатский языки, реликтовые арийские, армянский и тохарские языки. Большинство статей тома (помимо статей о современных формах армянского языка) посвящены древним языкам. Статьи написаны в соответствии с единой типологически ориентированной схемой, которая применяется во всех томах издания «Языки мира». Эта схема включает социолингвистическую, диахроническую и синхронную структурную характеристику описываемого языка и обеспечивает сопоставимость описаний различных языков. В книге содержатся языковые карты, которые отражают распространение описываемых языков. Книга представляет собой одновременно и фундаментальный труд, содержащий научное описание языков и предназначенный для лингвистов различной специализации, исправочное издание с широким кругом адресатов, включающим историков, этнографов, преподавателей, студентов и аспирантов, а также всех интересующихся древними и индоевропейскими языками.

Логачева В. К. , Клышинский Э. С. , Галактионов В. А. ИПМ им. М.В. Келдыша РАН. ::. ИПМ им. М.В. Келдыша РАН, 2012. № 14.

В работе предлагается метод автоматической генерации правил транскрипции имен собственных на основе анализа обучающей выборки. Процесс генерации правил разбивается на два этапа: выделение простых (первичных) правил и генерация сложных правил. Для выделения первичных правил используется новая методика выравнивания. Для проведения транскрипции предлагается конвертировать правила в конечный автомат и проводить транскрипцию по нему.

Яблокова Т. Н. Филологические науки. Вопросы теории и практики. 2011. № 2. С. 191-196.

В статье описываются закономерности реализации эмоциональных высказываний в диалогической и монологической речи. Основное внимание автора обращено на характерные признаки речи говорящего, находящегося в состоянии эмоционального напряжения, и на композиционно-прагматические особенности диалогического и монологического текста.

Недостаточное количество учебных часов и ограниченное владение вторым иностранным языком не способствуют полноценному профессионально ориентированному обучению. Приходится использовать лишь некоторые компоненты профессионального обучения: чтение и реферирование текстов по специальности, поиск профессиональной информации в различных её источниках, ведение личной и деловой переписки. Важный компонент профессиональной деятельности - умение анализировать информацию, представленную в графике, таблице или диаграмме. Необходимость диктуется тем, что данный вид деятельности является частью экзамена, для получения сертификата Test DaF, дающего право на обучение или работу в Германии.

Анализ современного общества, пронизанного медиа, ведется с позиций этнометодологического подхода и представляет собой попытку ответа на кардинальный вопрос: что представляют собой наблюдаемые упорядоченности событий, транслируемых массовыми посредниками. Исследование ритуалов идет по двум основным направлениям: во-первых, в организационно-производственной системе медиа, ориентированной на постоянное воспроизводство, в основе которого лежит трансмиссионная модель и различение информация/неинформация и, во-вторых, в анализе восприятия этих сообщений аудиторией, представляющей собой реализацию ритуальной, или экспрессивной, модели, результатом которой является разделенный опыт. Это и означает ритуальный характер современных медиа.

Книга содержит полную и всестороннюю информацию по истории императорской России – от Петра Великого до Николая II. Эти два столетия стали эпохой, когда закладывались основы могущества России. Но это же время и обусловило падение империи в 1917 году. В текст книги, выдержанной в традиционной манере хронологического изложения, включены увлекательные вставки: «Действующие лица», «Легенды и слухи» и другие.

Человечество переживает смену культурно-исторических эпох, что связано с превращением сетевых медиа в ведущее средство коммуникации. Следствием «дигитального раскола» оказываются изменения в социальных разделениях: наряду с традиционным «имущие и неимущие» возникает противостояние «онлайновые (подключенные) versus офлайновые (неподключенные)». В этих условиях теряют значение традиционные межпоколенческие различия, решающим оказывается принадлежность к той или иной информационной культуре, на основе которой формируются медиапоколения. В работе анализируются многообразные последствия осетевления: когнитивные, возникающие при использования «умных» вещей с дружественным интерфейсом, психологические, порождающие сетевой индивидуализм и нарастающую приватизацию общения, социальные, воплощающие «парадокс пустой публичной сферы». Показана роль компьютерных игр как «заместителей» традиционной социализации и образования, рассматриваются превратности знания, теряющего свое значение. В условиях избытка информации самым дефицитным на сегодня человеческим ресурсом оказывается человеческое внимание. Поэтому новые принципы ведения бизнеса можно определить как менеджмент внимания.

В данной научной работе использованы результаты, полученные в ходе выполнения проекта № 10-01-0009 «Медиаритуалы», реализованного в рамках Программы «Научный фонд НИУ ВШЭ» в 2010-2012 гг.

Аистов А. В. , Леонова Л. А. Научные доклады лаборатории количественного анализа и моделирования экономики. P1. Нижегородский филиал НИУ ВШЭ, 2010. № Р1/2010/04.

В работе проанализированы факторы выбора статуса занятости (на основе данных Российского мониторинга экономического состо-яния и здоровья населения 1994-2007 гг.). Проведенный анализ не отвергает предположение о вынужденном характере неформальной занятости. В работе также исследовалось влияние статуса неформально занятого на удовлетворенность жизнью. Показано, что неформально занятые, в среднем, более удовлетворены жизнью по сравнению с официально оформленными работниками.