Духовный конфликт героев романа отцы и дети. «Конфликт «отцов» и «детей» или конфликт жизненных позиций. Извечная проблема России

г. Краснодар 2003 год

О Набокове написаны тысячи страниц: сотни литературных портных попытались раскроить по своим лекалам тонкую скользящую набоковскую ткань. Он - видный русский и американский прозаик, поэт, переводчик и ученый-литературовед и энтомолог, более известный произведениями других жанров; один из классиков русской эмигрантской и американской литератур XX века, редкий случай двуязычного писателя, одинаково блестяще писавшего и по-русски, и по-английски.

Для России судьбу Набокова можно сравнить с редкой бабочкой, которая случайно попала в руки баловнице Судьбе: была поймана и засушена меж страниц толстой энциклопедии. И лишь спустя много лет нам повезло случайно наткнуться на этот удивительный экземпляр, аналогов которого просто нет.

И вот мы рассматриваем, сравниваем, изучаем. И ловим себя на мысли, что слишком много прошло времени. Мы утратили навыки обращения с такими бабочками. Мы плохо понимаем их строение. И, к тому же, далеко не все хотят разобраться, гораздо легче отвернуться, забыть, будто никогда ничего подобного и не было. Но азарт первооткрывателя пьянит истинных любителей и заставляет погружаться все дальше и дальше в творчество писателя. Нам уже мало просто увидеть, нам хочется понять. Но тут-то мы и натыкаемся на прозрачную стену, которой окружил себя Набоков. Он как бы играет с нами, машет нам оттуда, подбадривая, но остается все же неуловим. И мы начинаем удивляться, как это вообще можно было поймать такую бабочку. Но «пусть критики расходятся во мнениях, - художник остается верен себе».

«Писатель (по определению самого Набокова) – это человек, волнующийся по пустякам». Очевидно поэтому он не желал выражать в своих книгах чьих-либо политических убеждений и отражать «текущий момент общественной жизни». Лишь однажды в 1939 году вместе с другими выдающимися людьми (Бунин, Бердяев, Рахманинов и другие) он подписал протест против вторжения Советских войск в Финляндию. В дальнейшем о своем отношении к политике Набоков говорил так: «Мои политические взгляды остаются строгими и неизменными, как старая серая скала. Они классически, почти до банальности. Свобода слова, свобода искусства. Социальный или экономический строй идеального государства меня интересует мало. Желания мои весьма скромные. Портреты главы государства не должны размером превышать почтовую марку. Никаких пыток, никаких казней». Можно считать, что Набоков окончательно перешел на сторону Искусства. Настоящее Искусство отражает у Набокова не жизнь, а наскоки жизни на искусство.

Никогда Набоков не скрывал, что пишет только для себя; только для того, чтобы избавиться от идеи романа, он переносил ее на бумагу. У писателя и в мыслях не было что-то объяснять, кого-то учить и, тем более, кого-то обличать. Всем своим творчеством Набоков как бы говорил, что «в сущности Искусство – зеркало, отражающее того, кто в него смотрится, а вовсе не жизнь».
После написания «Лолиты» Набокову пришлось пережить бурный поток нападок и обвинений в распущенности сюжета. Обвиняли его и в том, что ради обеспечения материального благополучия он создал конъюнктурное и низкопробное произведение. Но время подтвердило истину: «Нет книг нравственных или безнравственных. Есть книги хорошо написанные или написанные плохо. Вот и все». В хоре недоброжелателей нашлись и такие, кто утверждал, что Набоков раньше порочил Россию, а с выходом «Лолиты» очернил и Америку. Этим людям можно было бы посоветовать перечесть «Портрет Дориана Грея» (Не приписывайте художнику нездоровых тенденций: ему дозволено изображать все). Но сам Набоков нанес более четкий и разящий выпад: «Искусство писателя – вот его паспорт».

Вернемся же к бабочке, с которой мы начинали. Под лучами солнца и наших горящих глаз бабочка Набокова вдруг оживает прямо в руках. Затрепетали крылья, задрожали усики, и вот она уже над нами. Теперь мы все можем видеть Набокова, читать его книги, пьесы, стихи. И никто больше не смеет скрыть его от нас (кроме нас самих). Никто не сможет его больше засушить и спрятать. И, дай Бог, чтобы его книги стали нашими постоянными и верными спутниками.

В русской литературе XX века В. В. Набоков занимает особое место по ряду причин. Во-первых, его писательская биография охватывает почти все хронологические этапы литературы XX века вплоть до 70-ых годов. Во-вторых, творчество Набокова причастно истории сразу двух национальных культур – русской и американской; причем и русскоязычные, и англоязычные произведения писателя – выдающиеся художественные произведения, подлинные литературные шедевры. В – третьих, Владимир Набоков больше, чем кто-либо из его современников, сделал для знакомства западной читательской аудитории с вершинами русской литературной классики.

Набоков Владимир Владимирович родился 10 (22) апреля 1899 года, умер 2 июля 1977 года, в Лозанне. Родом был из старинной дворянской семьи. Дед по отцу был министром юстиции при Александре III. Отец правовед, один из лидеров (вместе с П. Милюковым) конституционно-демократической партии, член государственной Думы. Бабушка по отцу происходила из древнего немецкого рода фон Корф. Мать из старообрядческой семьи сибирского золотопромышленника и миллионщика В. Рукавишникова. С детства Набоков воспитывался в обстановке культа своего английского, читать научился прежде по-английски, чем по-русски, домашнее имя было англизированным – Лоди. Владимир Набоков получает хорошее домашнее образование. Под влиянием отца-спортсмена с увлечением занимается шахматами, теннисом, боксом. В 1911 году поступает в Тенишевское училище, где поражает всех своей талантливостью. Уже в это время в характере Набокова проявляется уверенность в себе.

Огромную роль в его будущем творчестве сыграет накопленный в детские и юношеские годы запас впечатлений, связанных с петербургским семейным бытом, и в особенности – с летними сезонами, которые семья Набоковых проводила в загородных поместьях.

Творчески определяется прежде всего как поэт. Одно из первых опубликованных стихотворений «Лунная греза» содержит зачатки существенных мотивов поэзии и прозы Набокова – образ «прелестной девочки над розовой подушкой» и тема двоемирия. В 1916 году выходит первый поэтический сборник «Стихи», посвященный первой любви поэта. В этот период он выглядит счастливым юношей.

После октябрьского переворота в ноябре 1917 года семья Набоковых спасается бегством в Крым, где Владимир знакомится с М. Волошиным. В 1919 году готовится поступить в армию Деникина, но не успел – семья Набоковых отправляется в Турцию, откуда через Грецию и Францию – в Англию. Тема бегства также становится одной из «ключевых тем» поэзии и прозы Набокова. В Англии в 1919 году поступает в Кембриджский университет, где изучает французскую и русскую литературу. Драматический поворот судьбы дает мощный импульс лирическому творчеству Набокова: он никогда не писал так много стихов, как в эти первые годы вынужденной эмиграции. Наиболее отчетливо в них проявляется ориентация на творческие принципы таких несхожих поэтов, как А. Блок и И. Бунин.

Затем Набоков переезжает в Берлин, где свое существование обеспечивает переводом газет, составлением шахматных задач, уроками тенниса, французского и английского языков, а также публикации рассказов, мелких пьесок.

В марте 1922 года в Берлине правыми экстремистами был убит отец писателя. Смерть отца потрясла Набокова и определила его судьбу: отныне он мог рассчитывать только на свои собственные силы. В эти годы под псевдонимом «Владимир Сирин» в эмигрантской периодике появляется большое количество рассказов, стихотворных произведений, пьес, переводов, критических статей и рецензий. Подлинную славу и репутацию лучшего молодого писателя русского зарубежья принесли Набокову его русские романы «Машенька» (1926), «Защита Лужина» (1929), «Отчаяние» (1934), «Приглашение на казнь» (1936), «Дар» (1938) и др. В 1923 году выходят в Берлине два сборника его стихов – «Горний путь» и «Гроздь». В этот же период публикуется ряд пьес и начинается знакомство с некоторыми известными писателями.

Как поэта Набокова характеризует «необычайная зоркость взгляда, непривычность ракурса, внимание к деталям, в также исключительная верность однажды найденным образам, мыслям, метафорам, создающим в своем переходе из книги в книгу «удивительные миражи». Ориентирующаяся в основном на классические традиции русского стиха поэзия Набокова носит преимущественно повествовательно – изобразительный характер «поэтической «инвентаризации» мира».

Как прозаик Набоков начинается с рассказов, являющихся как бы «личинками» будущих его «романов-бабочек», а последнее – это часть единого набоковского метаромана. Первой такой частью является роман «Машенька», вполне автобиографичный в изображении главного героя – молодого русского эмигранта Ганина, решительно порывающего со своим доэмигрантским прошлым, готовым было воскреснуть для него в образе приезжающей в Берлин его первой любови. Конец 20-х годов отмечен романом «Защита Лужина» (1929), повестью «Соглядатай» (1930) и романом «Подвиг» (1932).

Краткое содержание произведений русской литературы I половины XX века (сборник 2) Янко Слава

Машенька – Роман (1926)

Машенька – Роман (1926)

Весна 1924 г. Лев Глебович Ганин живет в русском пансионе в Берли­не. Помимо Ганина в пансионе живут математик Алексей Иванович Алферов, человек «с жидкой бородкой и блестящим пухлым носом», «старый российский поэт» Антон Сергеевич Подтягин, Клара – «полногрудая, вся в черном шелку, очень уютная барышня», работаю­щая машинисткой и влюбленная в Ганина, а также балетные танцов­щики Колин и Горноцветов. «Особый оттенок, таинственная жеманность» отделяет последних от других пансионеров, но, «говоря по совести, нельзя порицать голубиное счастье этой безобидной четы».

В прошлом году по приезде в Берлин Ганин сразу нашел работу. Был он и рабочим, и официантом, и статистом. Оставшихся у него денег достаточно, чтобы выехать из Берлина, но для этого нужно по­рвать с Людмилой, связь с которой длится уже три месяца и ему по­рядком надоела. А как порвать, Ганин не знает. Окно его выходит на полотно железной дорога, и поэтому «возможность уехать дразнит неотвязно». Он объявляет хозяйке, что уедет в субботу.

От Алферова Ганин узнает, что в субботу приезжает его жена Машенька. Алферов ведет Ганина к себе, чтобы показать ему фотогра­фии жены. Ганин узнает свою первую любовь. С этого момента он полностью погружается в воспоминания об этой любви, ему кажется, что он помолодел ровно на девять лет. На следующий день, во втор­ник, Ганин объявляет Людмиле, что любит другую женщину. Теперь он свободен вспоминать, как девять лет назад, когда ему было шест­надцать лет, он, выздоравливая после тифа в летней усадьбе под Вос­кресенском, создал себе женский образ, который через месяц встретил наяву. У Машеньки была «каштановая коса в черном банте», «татарские горящие глаза», смугловатое лицо, голос «подвиж­ный, картавый, с неожиданными грудными звуками». Машенька была очень веселая, любила сладкое. Она жила на даче в Воскресенске. Как-то с двумя подругами она забралась в беседку в парке. Ганин за­говорил с девушками, они договорились на следующий день поехать кататься на лодке. Но Машенька пришла одна. Они стали каждый день встречаться по той стороне реки, где стояла на холме пустая белая усадьба.

Когда в черную бурную ночь, накануне отъезда в Петербург к на­чалу учебного года, он в последний раз встретился с ней на этом месте, Ганин увидел, что ставни одного из окон усадьбы приоткрыты, а к стеклу изнутри прижалось человеческое лицо. Это был сын сторо­жа. Ганин разбил стекло и стал «бить каменным кулаком по мокрому лицу».

На следующий день он уехал в Петербург. Машенька переселилась в Петербург только в ноябре. Началась «снеговая эпоха их любви». Встречаться было трудно, подолгу блуждать на морозе было мучитель­но, поэтому оба вспоминали о лете. По вечерам они часами говорили по телефону. Всякая любовь требует уединения, а у них приюта не было, их семьи не знали друг друга. В начале нового года Машеньку увезли в Москву. И странно: эта разлука оказалась для Ганина облег­чением.

Летом Машенька вернулась. Она позвонила Ганину на дачу и ска­зала, что папа ее ни за что не хотел снова снять дачу в Воскресенске и она теперь живет в пятидесяти верстах оттуда. Ганин поехал к ней на велосипеде. Приехал уже затемно. Машенька ждала его у ворот парка. «Я твоя, – сказала она. – Делай со мной все, что хочешь». Но в парке раздавались странные шорохи, Машенька лежала слиш­ком покорно и неподвижно. «Мне все кажется, что кто-то идет», – сказал он и поднялся.

Он встретился с Машенькой через год в дачном поезде. Она сошла на следующей станции. Больше они не видались. В годы войны Ганин и Машенька несколько раз обменялись нежными письмами. Он был в Ялте, где «готовилась военная борьба», она где-то в Малороссии. Потом они потеряли друг друга.

В пятницу Колин и Горноцветов по случаю получения ангажемен­та, дня рождения Клары, отъезда Ганина и предполагаемого отъезда Подтягина в Париж к племяннице решают устроить «празднество». Ганин с Подтягиным отправляется в полицейское управление, чтобы помочь тому с визой. Когда долгожданная виза получена, Подтягин случайно оставляет паспорт в трамвае. С ним случается сердечный припадок.

Праздничный ужин проходит невесело. Подтягину опять стано­вится плохо. Ганин поит и так уже пьяного Алферова и отправляет его спать, а сам представляет, как встретит утром Машеньку на вок­зале и увезет ее.

Собрав вещи, Ганин прощается с пансионерами, сидящими у по­стели умирающего Подтягина, и едет на вокзал. До приезда Машень­ки остается час. Он усаживается на скамейку в сквере около вокзала, где четыре дня назад вспоминал тиф, усадьбу, предчувствие Машень­ки. Постепенно «с беспощадной ясностью» Ганин осознает, что его роман с Машенькой кончился навсегда. «Он длился всего четыре дня, – эти четыре дня были, быть может, счастливейшей порой его жизни». Образ Машеньки остался вместе с умирающим поэтом в «доме теней». А другой Машеньки нет и не может быть. Он дожида­ется момента, когда по железнодорожному мосту проходит экспресс, идущий с севера. Берет таксомотор, едет на другой вокзал и садится в поезд, идущий на юго-запад Германии.

Сон Мен Мун (род. в 1926) Основатель «Церкви унификации». Сон Мьюонг Мун (он же Мун Сон Мен, или просто Мун) родился 6 января 1926 года в Северной Корее в семье последователей пресвитерианской церкви. В молодости он ненадолго примкнул к пятидесятникам, затем вступил в секту