Кавказская война (1817—1864) - Битвы и сражения, походы - История - Каталог статей - Родной Дагестан. Кавказская война (1817–1864) Кавказская война 1817 1864

Кавказская война (кратко)

Краткое описание Кавказской войны (с таблицами):

Кавказской войной историками принято называть продолжительный период военных действий Северокавказского имамата и Российской империи. Данное противостояние велось за полное подчинение всех горных территорий Северного Кавказа, и было одним из самых ожесточённых в девятнадцатом веке. Период войны охватывает время с 1817 по 1864 год.

Тесные политические отношения народов Кавказа и России начались сразу же после распада Грузии в пятнадцатом веке. Ведь начиная с шестнадцатого века многие государства Кавказского хребта были вынуждены просить защиты у России.

В качестве главной причины войны историки выделяют тот факт, что Грузия, являлась единственной христианской державой, которая регулярно подвергалась нападениям со стороны расположенных рядом мусульманских стран. Не один раз грузинские правители просили российского покровительства. Так, в 1801 году Грузия была формально включена в состав России, но была полностью изолирована от Российской империи соседними странами. В данном случае появилась острая необходимость формирования целостности российской территории. Это могло быть реализовано лишь при условии подчинения иных народностей Северного Кавказа.

Такие кавказские государства как Осетия и Кабарда вошли в состав России практически добровольно. А вот остальные (Дагестан, Чечня и Адыгея), оказывали ожесточённое сопротивление, категорически отказываясь подчиниться империи.

В 1817 году был начат главный этап покорения Кавказа русскими войсками под командованием генерала А. Ермолова. Интересно, что именно после назначения Ермолова командующим армии и начинается Кавказская война. В прошлом же, русская власть довольно мягко относилась к народам Северного Кавказа.

Основной сложностью ведения военных действий в данный период являлось то, что в то же время России приходится участвовать в русско-иранской и русско-турецкой войне.

Второй период Кавказской войны связан с появлением в Дагестане и Чечне общего лидера – имама Шамиля. Он смог объединить разрозненные недовольные империей народы и начать против России освободительную войну. Шамилю удалось довольно быстро сформировать мощную армию и вести с ней более тридцати лет успешные военные действия против России.

После ряда неудач в 1859 году Шамиль был взят в плен, после чего сослан вместе со своей семьёй в Калужскую область на поселение. С его отстранением от военных дел России удалось одержать массу побед, и к 1864 году вся территория Северного Кавказа стала частью империи.

Впервые русские войска совершили поход на Кавказ в 1594 году, в царствование Бориса Годунова. Кампании на Кавказе и в Закавказье вел Петр I и его ближайшие преемники. В царствование Екатерины II началось более или менее планомерное продвижение русских войск и русской администрации на Кавказ. В дореволюционной историографии общепринятым был взгляд о том, что начало Кавказской войны совпало с присоединением к Российской империи Восточно-Грузинского царства. В советской историографии в свое время было принято отсчитывать начало Кавказской войны с 1817 года с момента принятия должности главнокомандующего Ермоловым и начала им планомерных кампаний против горских племен. Есть и еще одно заслуживающее внимания мнение отсчет начала Кавказской войны с 1785 года, когда русские войска в ходе движения шейха Мансура впервые столкнулись с учением и практикой мюридизма, которые были столь характерны для основных кампаний Кавказской войны в XIX веке, и наиболее ярким представителем и руководителем которых был Шамиль.

Причины (цели) войны

Начало Кавказской войны совпадает с первым годом текущего столетия, когда Россия приняла под свою власть Грузинское царство. Это событие определило новые отношения государства к полудиким племенам Кавказа, из чуждых нам, они сделались внутренними, и Россия должна была подчинить их своей власти. Отсюда возникла многолетняя и кровавая борьба. Кавказ потребовал больших жертв. Занятие Закавказских областей не было ни случайным, ни произвольным событием в русской истории. Оно подготовлялось веками, было вызвано великими государственными потребностями и исполнилось само собою. Еще в шестнадцатом столетии, когда русский народ уединенно вырастал на берегах Оки и Волхова, отделенный от Кавказа дикою пустыней, священные обязанности и великие надежды приковывали к этому краю внимание первых царей. Домашняя борьба с мусульманством, давившим Россию со всех сторон, была решена. Чрез развалины татарских царств, основанных на русской почве, Московскому государству открылся обширный горизонт к югу и востоку; там, вдали, виднелись свободные моря, богатая торговля, единоверные народы грузины и кавказские горцы, тогда еще наполовину христиане, протягивавшие руку России. С одной стороны, Волга выводила русских к Каспийскому морю, окруженному богатыми народами, не имевшими ни одной лодки, к морю без хозяина; господство на этом море необходимо вело со временем к владычеству над раздробленными и бессильными владениями прикаспийского Кавказа. С другой стороны, в Россию долетали стоны православной Грузии, стоптанной варварскими нашествиями, изнеможенной бесконечною борьбою, бившейся в это время уже не за право быть самостоятельным народом, а только за право не отречься от Христа. Мусульманское изуверство, распаленное пред этим новым учением шиитства, было в полном разгаре. Отчаявшись преодолеть твердость христианского племени, персияне систематически вырезывали население целых областей.

Независимо от самых существенных интересов, по которым обладание Кавказом составляло уже тогда для Империи дело первой важности, с одной стороны религиозного вопроса Россия не могла отказать православной Грузии в защите, не переставая быть Россией. Манифестом 18 января 1801 года Павел Петрович принял Грузию в число русских областей, по завещанию последнего грузинского царя Георгия XIII.

В то время спор за господство на Черном море шел у нас только с одною Турцией. Но Турция была уже объявлена несостоятельною политически; она уже находилась под опекою Европы, которая ревниво блюла ее целость, потому что не могла принять равного участия в дележе. Несмотря на это искусственное равновесие, между великими державами начиналась борьба за преобладающее влияние на Турцию и все принадлежащее ей. Европа проникала в Азию с двух сторон, с запада и юга; для некоторых европейцев азиатские вопросы получили первостепенную, исключительную важность. В пределах Турции, если не действительных, то предполагаемых дипломатически, заключались Черное море и Закавказье; это государство простирало свои притязания до берега Каспийского моря и легко могло осуществить их первым успехом, одержанным над персиянами. Но неясно очерченная масса турецкой империи начинала уже переходить из одного влияния под другое. Было очевидно, что спор за Черное море, рано или поздно, при первом удобном политическом сочетании, станет спором европейским и будет обращен против нас, потому, что вопросы о западном влиянии или господстве в Азии не терпят раздела; соперник там смертелен для европейского могущества. Чье бы влияние или господство ни простерлось на эти страны (между которыми были земли без хозяина, как, например, весь кавказский перешеек), оно стало бы во враждебные отношения к нам. Между тем владычество на Черном и Каспийском морях, или в случае крайности, хоть нейтралитет этих морей, составляет жизненный вопрос для всей южной половины России, от Оки до Крыма, в которой все более и более сосредотачиваются главные силы империи, и личные, и материальные. Эта половина государства создана, можно сказать, Черным морем. Владение берегом сделало ее самостоятельною и самою богатою частью империи. Чрез несколько лет, с устройством закавказской железной дороги, которая необходимо привлечет к себе обширную торговлю с верхней Азией, при быстром развитии волжского и морского пароходства, при составившейся компании азиатской торговли, пустынное Каспийское море создаст для юго-восточной России то же положение, какое Черное море уже создало для юго-западной. Но охранять свои южные бассейны Россия может только с кавказского перешейка; континентальному государству, как наше, нельзя, ни поддержать своего значения, ни заставить уважать свою волю там, куда его пушки не могут дойти по твердой почве. Если б горизонт России замыкался к югу снежными вершинами Кавказского хребта, весь западный материк Азии находился бы совершенно вне нашего влияния и при нынешнем бессилии Турции и Персии, не долго бы дожидался хозяина или хозяев. Если этого не случилось и не случится, то потому только, что русское войско, стоящее на кавказском перешейке, может обхватить южные берега этих морей, протянувши руки в обе стороны.

Европейская торговля с Персией и внутренней Азией, проходящая чрез кавказский перешеек, подчиненный русскому господству, обещает государству положительные выгоды; та же самая торговля, прошедшая чрез Кавказ, независимый от нас, создала бы для России нескончаемый ряд утрат и опасностей. Кавказская армия держит в своих руках ключ от Востока; это до того известно нашим недоброжелателям, что во время истекшей войны нельзя было открыть английской брошюры, чтобы не найти в ней толков о средстве очистить Закавказье от русских. Но если отношения к востоку составляют вопрос первой важности для других, то для России они осуществляют историческую необходимость, уклониться от которой не в ее власти.

2004 год стал переломным не только для сидевших в горах боевиков - война проверила на прочность клан Кадыровых. После гибели первого президента российской Чечни его сын Рамзан не только не пропал с горизонта местной политики - он начал быстро набирать очки.

Должность президента занимал Алу Алханов, но фактически он оказался местоблюстителем при настоящем правителе. 2003–2004 годы стали временем становления кадыровской частной армии.

На 2007 год численность всех формирований, подконтрольных Кадырову (полки ППС, вневедомственная охрана, внутренние войска) оценивалась на уровне 6–7 тысяч человек, и дальше их ряды только умножались - до 11–12 тысяч к 2011 году.

Рамзан Кадыров, В 2004 году уже негласный руководитель Чечни

Кадыровцы пользовались услугами российских инструкторов, включая офицеров ЦСН ФСБ. Кадыровская гвардия росла и крепла на фоне постепенного вывода из Чечни российских соединений. Рамзан прилагал массу усилий, стремясь сократить численность и активность «федералов» и в конце концов добился своего: на территории Чечни остались немногочисленные российские подразделения, проявляющие очень мало активности внутри республики.

После старшего Кадырова не мог претендовать на пост президента Чечни: он еще не достиг минимального возраста. Однако он быстро перехватил реальный контроль. В конце 2004 года официальную власть в Чечне олицетворяли президент Алу Алханов и премьер-министр Сергей Абрамов.

Последний планировал задержаться в республике надолго и даже начал изучать чеченский язык, однако его планы изменились после драматичного происшествия. Уже вскоре после гибели на Абрамова было совершено покушение, а в ноябре 2005 года автомобиль премьера столкнулся с «КамАЗом».

Сценарий ДТП удивительно напоминал историю гибели командира чеченского ОМОН парой лет ранее. Абрамову повезло больше, он остался в живых, но решил не искушать судьбу, так настойчиво посылающую навстречу конкурентам Кадыровых грузовики, и больше в Чечне не работал.

Рамзан Кадыров был весьма опечален этим обстоятельством: «Я сожалею об этом, потому что Сергей Борисович очень многое сделал для восстановления республики. Для меня очень много значат наши личные отношения, он мне как брат. Ведь где бы мы ни находились, всегда будем поддерживать добрые и дружеские отношения. Он всегда будет желанным гостем в моем доме. Мы останемся одной командой». Трудно что-то добавить к этим простым и искренним словам. Разве только упомянуть, что именно Рамзан стал председателем правительства Чечни после автокатастрофы.

Отношения между Алхановым и Кадыровым быстро испортились. Между охраной премьера и президента происходили стычки, в том числе с применением оружия, и в результате закулисных переговоров с участием Путина, о ходе которых сложно судить, Алханова тихо убрали. Его судьба сложилась куда счастливее, чем у многих других соперников молодого вождя: из Чечни он отправился в Москву, где стал заместителем министра юстиции. Кадыров же имел все основания торжествовать: 2 марта 2007 года он стал президентом Чечни.

Кадырову удавалась не только аппаратная игра - он не чурался и личного руководства операциями своих отрядов на поле боя. Однако вопросы разгрома подполья постепенно отходили для него на второй план. Теперь его заботило установление режима полной личной власти над республикой. В рамках этой борьбы люди из МВД Чечни выбирались далеко за пределы родных гор. Постепенно Кадыров подчинил или уничтожил все альтернативные пророссийские вооруженные группы: ОМОН, батальон «Запад», гантамировцев…

В 2006 году от Кадыровых попытался отколоться бывший охранник покойного Ахмата Хаджи - Мовлади Байсаров. Его небольшой отряд вскоре оказался в осаде, в ноябре мятежника объявили в федеральный розыск, а 18 ноября чеченские милиционеры посреди Москвы расстреляли Байсарова, впоследствии объявив, что тот оказал сопротивление.

Следствие пришло к выводу, что Байсарова застрелили законно. Характерно, что человек, непосредственно стрелявший в Мовлади, был приближенным Адама Делимханова, на тот момент командира кадыровского «Нефтяного полка», охранявшего инфраструктуру по добыче черного золота в Чечне. Впрочем, случай с Байсаровым был мелким казусом на фоне куда более масштабного конфликта.

Основной силой, противостоящей Кадырову внутри Чечни, в середине 2000-х годов стал клан Ямадаевых. располагали многочисленным и хорошо вооруженным отрядом - мотострелковым батальоном «Восток». Всего братьев было шестеро, однако для чеченской политики 2000-х оказались важны в первую очередь двое.

Старший, Руслан, сначала был боевиком, но в феврале 2000 года вместе с прочими братьями перешел на сторону РФ. Здесь он служил заместителем военного коменданта Чечни, позднее стал депутатом Госдумы и считался «лицом» всего клана. Должность командира «Востока» мог занять третий брат, Джабраил, но в 2003 году он погиб в бою, так что батальоном руководил четвертый брат, Сулим.

Этого человека иной раз идеализируют как противника Кадырова, однако следует помнить, что Сулим Ямадаев до смены стороны не просто воевал на стороне боевиков, но считался другом и соратником Басаева и некоторое время служил под началом . Конфликт с Кадыровыми у Ямадаевых произошел уже в межвоенный период. Как бы то ни было, «Восток» под командой Ямадаевых воевал, и воевал неплохо.

Наконец, младший брат, Бадруди. На момент описываемых событий он был человек молодой и горячего нрава. В 2000 году младший Ямадаев стрелял в главного санитарного врача Москвы, не сойдясь с ним в вопросе о недвижимости, а кроме того совершил с двумя товарищами налет на компьютерную лавку, откуда унес 24 тысячи рублей. За эти грехи юности Бадруди осудили на 11 лет лишения свободы и отправили отбывать наказание в Чечню.

В Чечне в это время батальон «Восток» выполнял свое основное предназначение - боролся против боевиков. Эти задачи «восточные» выполняли, как обычно, не слишком заботясь о чистоте риз. Самым известным инцидентом, дурно сказавшимся на репутации батальона, стала зачистка в станице Бороздиновской летом 2005 года.

В станице в основном жили аварцы, что придало истории дополнительное измерение. Все началось с того, что неизвестные убили в Бороздиновской отца одного из солдат «Востока». На следующий день в деревню явилась целая колонна в два десятка машин и 2 БТР. Налетчики подожгли несколько домов (в огне погиб старик), ранили милиционера, завладев его автоматом, и вывезли 11 человек, включая одного русского, в неизвестном направлении. Больше их никто не видел.

Ямадаевы вновь оказались в центре скандала в 2006 году, когда их люди прибыли в Санкт-Петербург, чтобы вмешаться в хозяйственный спор между коммерческими структурами из-за земли. Обе фирмы принадлежали выходцам из Чечни. По сообщениям прессы, хозяйственный спор бойцы «Востока» разрешали, избивая директора рукоятями пистолетов и клюшкой для гольфа, и покинули офис, оставив своего визави на ковре со сломанной в нескольких местах рукой. Дело впоследствии прекратили за примирением сторон.

Ямадаевы жили на полную катушку, и вся проблема состояла в том, что пока они выступали в амплуа не вполне благородных разбойников на государственной службе, Кадыров отстраивал Чечню и укреплял свою власть. Рамзан был слишком сильно нужен Москве для обустройства Чечни после войны. Ямадаевы же годились только для участия в вооруженной борьбе. Конфликт тлел годами, но рано или поздно огонь неизбежно должен был вырваться наружу.

В апреле 2008 года наконец произошел инцидент, после которого Кадыров и Ямадаевы демонстративно порвали. Роль выстрела Гаврилы Принципа сыграла стычка на дороге: два кортежа не сумели разъехаться на шоссе, двое ямадаевцев погибли в протараненной машине, после чего дружинники обеих княжеских фамилий затеяли стрельбу. Интересно, что, по мнению СМИ (и, кстати, соратников Рамзана), ямадаевцы в этот момент сопровождали младшего брата Бадруди, 5 лет назад осужденного на 11 лет лишения свободы.

Вскоре части МВД заблокировали базу Ямадаевых, требуя перейти на службу к Кадырову. Сам Кадыров продемонстрировал способность действовать не только грубой силой: Ямадаевых официально обвинили в похищениях и убийствах. Братьям припомнили и их вояж на берега Невы.

В августе 2008 года «Восток» уехал воевать в Осетию, где показал себя хорошо, но слава героев новой войны Ямадаевым не помогла. Осенью 2008 года Руслана Ямадаева застрелил в Москве бывший боевик. Исполнитель и оба его соучастника сели в тюрьму, заказчика так и не нашли. Всего через несколько недель батальон «Восток» расформировали.

Сулим Ямадаев, бригадный генерал Республики Ичкерия и Герой Российской Федерации, переехал в Дубай, где 28 марта 2009 года был также застрелен на подземной парковке. Убийцы выдержали стиль и воспользовались позолоченным пистолетом Стечкина: две пули попали в спину, одна в затылок.

За это убийство к 25-летнему тюремному заключению в ОАЭ приговорили двух человек, один из которых оказался конюхом Рамзана Кадырова. По удивительному совпадению, в связи с этим убийством вновь всплыло имя Адама Делимханова - по крайней мере, именно эту версию изложила полиция ОАЭ.

Делимханов вновь вышел из воды совершенно сухим. Возможную причастность к убийству Ямадаева он гневно отрицал. Апелляционный суд Дубая впоследствии заменил суровый приговор весьма умеренными сроками по 27 месяцев лишения свободы каждому.

23 августа маленькая гражданская война в Чечне окончилась: один из уцелевших братьев, Иса Ямадаев, пережил покушение и встретился с Рамзаном, объявив о примирении с могущественным правителем Чечни. Сам он прокомментировал встречу исключительно вежливо - для человека, потерявшего двух братьев:

«Мы оба убедились в том, что какие-то силы специально распространяют друг о друге клевету, неправду и все это делается для того, чтобы между нами были напряженные отношения. Мы не позволим впредь никому манипулировать собой. Мы обо всем поговорили, поняли друг друга и простили. И я заявляю, что мы отныне являемся соратниками президента Чеченской Республики».

25 августа 2010 года Кадыров и Делимханов побывали на поминках в доме Ямадаевых в Гудермесе. По словам Рамзана, мать Ямадаевых была очень растрогана и сказала, что приезд Рамзана Ахматовича - большая радость, которую можно сравнить с возвращением ее родных сыновей. Иса Ямадаев с тех пор не проявляет политических амбиций и не знает горя.

Жертвой неведомых убийц легко мог пасть не только вооруженный Герой России. Характерна, например, судьба журналистки и сотрудницы «Мемориала» Натальи Эстемировой. 15 июля 2009 года женщину похитили неизвестные, а вскоре ее тело с пулевыми ранениями обнаружили на дороге. Последние дела правозащитницы были связаны с действиями чеченских силовиков.

«Мемориал» возложил ответственность на Кадырова, следствие - на лесных братьев, но в итоге никто так и не был пойман. Менее кровавая история произошла с местным отделением Комитета против пыток: он сгорел, к счастью, без человеческих жертв.

Отметим, что и за пределами Чечни бойцы Кадырова регулярно оказываются в центре самых разнообразных инцидентов с применением огнестрельного оружия. Самый резонансный случай - это, разумеется, убийство 27 февраля 2015 года Бориса Немцова. Политика нашпиговали свинцом поздно вечером на глазах любовницы в непосредственной близости от Кремля.

В связи с этим убийством предъявлено обвинение группе людей, включая - какая неожиданность - бывшего офицера батальона внутренних войск «Север», которым командовал - вновь изумительное совпадение - родной брат Адама Делимханова. Еще один офицер «Севера», Руслан Мухудинов, скрывается от следствия, а Беслан Шаванов подорвал себя гранатой при попытке задержания.

Уничтожение конкурентов было не единственной заботой Рамзана. Пока в подполье менялись идеологические установки и вожди, Кадыров энергично создавал свое королевство. Новую Чечню Рамзан выковал сам в соответствии с собственными представлениями о должном.

Пользуясь полноводным потоком денег «от Аллаха», он сумел организовать восстановление республики ударными темпами. В Грозном начался строительный бум, следы войны стирались буквально на глазах. Источник изобилия очевиден.

По данным РБК, с 2001 по 2014 год Чечня получила в общей сложности 464 млрд рублей субсидий, субвенций и дотаций из федерального бюджета. Кроме того, в Чечню вкладывались средства госкомпаний. 80–90% бюджета одной из самых благополучных ныне республик России составляют поступления из федерального центра.

Однако сложившееся в республике устройство экономики не сводится к одним только дотациям. Чечня представляет собой отличный пример национализации убытков и приватизации прибылей.

В начале 2000-х годов появилась фирма «Грознефтегаз», 49% которой приобрело республиканское правительство, а 51% - «Роснефть». Тогда же появился «Нефтяной полк» Адама Делимханова, уничтожавший врезки в нефтепроводы и охранявший инфраструктуру. Кадыровы не оставляли попыток получить под свой контроль всю чеченскую нефть, пытаясь выдавить «Роснефть» из республики классическими рейдерскими методами.

Тем не менее нефтяная империя Сечина удержалась на положении монополиста. Позже в республике появилась еще одна местная нефтяная компания - «Чеченнефтехимпром», владеющая нефтехранилищами и производящая элементы нефтяной инфраструктуры. Компания принадлежит Росимуществу, но управляется на правах аренды также «Роснефтью».

Буквально в декабре 2015 года последовало распоряжение о передаче Чечне контроля над ОАО «Чеченнефтехимпром». Возможно, это своеобразная компенсация за потерю субсидий в условиях кризиса. Предполагается, что с передачи «Чеченнефтехимпрома» сдвинется с места один из любимых проектов Кадырова - строительство в республике нефтеперерабатывающего завода.

Планы готовы давно, однако «Роснефть» упорно не желает вкладываться в строительство предприятия на территории Чечни. Боссы этой компании прекрасно понимают, что любой недостаточно бдительно охраняемый их актив на территории республики постараются перехватить.

О каких прибылях идет речь? За 2007 год «Грознефтегаз» добыл 2,1 млн тонн нефти - на 1,4 млрд долларов. Хотя это простой объем, без учета себестоимости добычи, нефтяной пирог оказывается достаточно вкусным. Правда, это пиковый объем добычи. После 2007 года она постоянно снижалась, и сейчас составляет только 400–500 тысяч тонн нефти в год, притом что цены на нефть резко упали.

Отметим, что от обмена нефти на дотации Чечня не выигрывала даже в лучшие времена, не говоря уже о нынешнем состоянии. К тому же оценить ситуацию мешает непрозрачность распределения прибылей от торговли чеченской нефтью.

Помимо федеральных субсидий, казна Кадырова пополняется из структуры под названием «Региональный общественный фонд имени Ахмата Кадырова». Эта организация появилась на свет в 2004 году и с ней связано множество разнообразных коммерческих предприятий, регулярно выигрывающих государственные тендеры начиная от строительных фирм, и заканчивая компаниями, торгующими алкоголем.

Сфера интересов команды чеченских бизнесменов, сложившейся вокруг этого фонда, чрезвычайно широка: строительство, операции с ценными бумагами, торговля автомобилями, всё что угодно. Благотворительный фонд учреждает коммерческие структуры с изумительным рвением.

В этот фонд щедро - и, разумеется, совершенно добровольно - жертвуют почти все бюджетники республики, а также предприниматели вроде Умара Джабраилова. При этом публичных финансовых отчетов фонд не публикует, структура его непрозрачна, источники поступлений туманны. Однако, судя, например, по темпам строительства мечетей (190 в Чечне, кроме того, в Ярославле, Турции, в Крыму и в Израиле(!)), чеченские благотворители располагают немалыми средствами.

При таких могучих благотворительных фондах и обильной поддержке из центра Чечня платит крайне мало налогов: на территории республики уплачивают положенное только 16% граждан. Характерный пример того, как выглядит чеченская экономика: в 2011 году в Чечне расходы локальных бюджетов составили 80 млрд рублей. В Грозном открылась первая очередь комплекса высоток «Грозный-Сити».

За этот год блестящего строительства в Чечне собрали 9 млрд налогов. Для сравнения, расходы граничащего с Чечней Ставропольского края составили близкую сумму (83 млрд) при более чем вдвое большем населении, при этом налогов там собрали 56 миллиардов. Нельзя сказать, чтобы Кавказ ложился на плечи России непосильным бременем, но диспропорция между производством собственного продукта и потреблением бросается в глаза.

Москва охотно выделяет деньги на грандиозные, даже китчевые проекты, громадные здания, в которых нет необходимости, циклопические культовые сооружения - но при этом закрывает глаза на фактическое отсутствие в Чечне своего производства, оправдывающего такие вложения. Республика, возводящая небоскребы и лоснящаяся от благополучия, в 2014 году производила полезного продукта на душу населения почти вдвое меньше, чем даже скромные Северная Осетия и Дагестан.

В Чечне зарегистрировано в разы меньше предприятий, чем в соседних республиках (в Дагестане, к примеру, втрое больше), причем на всю почти полуторамиллионную республику лишь 125 компаний могут похвастаться более чем миллионной (в рублях) годовой прибылью. Большой вопрос, правда, насколько это связано с уходом всей экономики в тень. Характерно, что из десятки крупнейших чеченских компаний как минимум три живут почти исключительно за счет госзаказов, а одна фактически работает в Москве.

Если при восстановлении Чечни ставилась задача создать красивую витрину, то это удалось вполне. Однако даже сейчас, после стольких лет и колоссальной накачки деньгами, без продолжения массированных вложений со стороны России чеченскую экономику мгновенно и неизбежно постигнет катастрофа. Блестящий фасад скрывает не то что слабость, а просто фактическое отсутствие своей экономики. Понимает ли это Кадыров? Да. Рамзан непрерывно старается найти кого-то, кто готов вложиться в Чечню.

Однако его сила - безусловная личная власть - составляет и его главную слабость. Учитывая, что права собственности в республике не гарантированы, независимый суд отсутствует, а закон подменен волей единственного человека, желающих вкладывать в это горное царство свои деньги находится мало.

Отметим также, что если Кремль зависит от Чечни в смысле лояльности России, то сама Чечня в нынешнем виде существует исключительно благодаря Кремлю: Рамзан просто не сможет прокормить ни республику, ни собственную многотысячную дружину, если Аллах по каким-то причинам остановит выплаты.

Тем не менее лично Кадыров к 2009 году добился успеха по всем основным направлениям. Чечня стала государством в государстве с собственной политической системой, жизненным укладом и собственными силовыми структурами, российские военные по большей части устранились от операций на территории республики. В Чечне остался скромный контингент из трех мотострелковых бригад. Чечня преодолела последствия войны, сделавшись из зоны постапокалипсиса витриной РФ.

Наконец, в смысле безопасности Чечня стала более спокойным местом, чем большинство других республик Северного Кавказа. 16 апреля 2009 года в регионе был официально был прекращен , война формально закончилась. Правда, трудно понять, что означает эта дата для истории.

Если говорить о превращении Чеченской войны в Кавказскую, то эта метаморфоза произошла уже давно, по крайней мере, в 2004–2005 годах, и этот конфликт ещё идёт. В самой Чечне перестрелки регулярно происходили и после отмены режима КТО, и спорадически продолжаются теперь. Правда, уже далеко не в таких масштабах, как прежде.

Одной из последних вспышек стало выступление 2014 года в Грозном. Группа боевиков, переодетых полицейскими, напала на настоящих силовиков, убив нескольких человек и засев в Доме печати, откуда их после тяжелого долгого боя выбили. За день погибло 26 человек.

Реакция Кадырова оказалась мгновенной и суровой: семьи боевиков выселили из Чечни, их дома снесли бульдозерами. Кадыров ввел эту практику, желая лишить террористов базы для полномасштабной войны. Снос домов - это новация в борьбе с террором в Чечне - как ни парадоксально, свидетельствующая о смягчении нравов: несколькими годами ранее дело легко бы кончилось уничтожением не домов, а людей.

Вечная война

Боевые действия на Кавказе продолжались - и продолжаются - во многом по инерции. Ячейки боевиков увяли до нескольких человек, все чаще вооруженных разнообразными самоделками. На масштабные налеты их уже не хватало. Тем не менее война продолжалась.

На Кавказе оставалось примерно 800–1000 боевиков, причем их ряды постепенно пополнялись. Война питала войну: в лесах прятались пособники боевиков, кто-то мстил за погибших родственников - зачистки неизбежно приносили новые трупы, и в горы вновь уходили люди.

Местный житель рассказывал:

В России думают: они там кровожадные, режут друг друга. Но человек же мстит не только потому, что хочет. Он не может не отомстить. Я, допустим, не хочу никого убивать, но если у меня убили брата, я обязан отомстить - вся семья этого ждет, весь тейп. Я должен это сделать, чтобы поддержать порядок, равновесие. Поэтому за каждым убийством здесь следует по меньшей мере еще одно.

Вот месяц назад в Плиеве была перестрелка - боевики обстреляли машину милиционеров, одного, Ахмеда Исакова, убили. Их стали догонять и тоже убили одного, Али Цароева. Так вот, оказалось, что у обоих меньше года назад погибли братья. У Исакова он работал в милиции, у Цароева, видимо, был боевиком. Ахмед и Али пошли мстить.

Это очень просто: если погибает милиционер, его брату говорят: «Ты знаешь, место для тебя всегда есть, приходи, работай, отомсти». Придешь к боевикам, скажешь, что брат погиб, - тоже автомат дадут. За год их семьи похоронили по двое сыновей.

Подполье представляло собой странную смесь идеализма, страха перед наказанием, мести, обычной уголовщины и обиды на власть.

Одной из важных примет конца нулевых стал относительно массовый приход в террор русских мусульман. Нельзя сказать, что само по себе явление оказалось чем-то новым. Русским случалось переходить в ислам и ранее, чаще всего в результате смешанных браков. Впервые они обратили на себя общественное внимание в 80-е годы, когда в ислам перешло некоторое количество пленных, взятых в Афганистане. Однако именно в постсоветский период численность славян-неофитов стала ощутимой.

По данным религиоведа Р. Силантьева, ислам сейчас исповедует по разным оценкам от 5 до 10 тысяч этнических русских, причем наиболее массовую категорию составили «семейные» мусульмане, переменившие религию в результате брака. Однако если сравнивать с традиционно исповедующими ислам народами, среди неофитов намного выше доля радикалов. Многие из них оказались в рядах вооруженного подполья.

Именно с террористами-неофитами связан один из самых болезненных терактов для мусульман-традиционалистов. В 2012 году был убит Саид Ацаев, более известный как Саид-афанди аль-Чиркави (Чиркейский), известнейший в Дагестане религиозный деятель. Суфий, талантливый проповедник, он имел множество последователей, и при этом оставался твердым сторонником традиционной версии ислама.

Мало того, его проповеди и попытки вступить в контакт с радикалами вызвали раскол в среде салафитов. Внутри радикального крыла появилась своя «партия мира», что делало Саида-афанди просто опасным для непримиримых. В 2012 году он был взорван смертницей, причем самоубийца, тридцатилетняя Аминат Курбанова, при рождении звалась Алла Сапрыкина. На прием к шейху она попала, прикинувшись русской, собирающейся принять ислам.

Один из причастных к этому делу также оказался неофитом. Абдул-Малик ар-Руси еще за несколько лет до этого носил куда более привычное имя Алексей Пашенцев и жил в селе под Белгородом, однако в институте принял ислам и вскоре попал под влияние радикалов. В 2014 году его короткая карьера в рядах салафитов закончилась обычным образом: гибелью в результате спецоперации.

Примечателен также случай семейной пары двоих русских - Виталий Раздобудько и Мария Хорошева вступили в Ногайский джамаат и участвовали в нескольких терактах. В 2011 году они совершили самоподрыв в Дагестане.

Самым известным из таких персонажей стал Александр Тихомиров, он же . Молодой человек из Улан-Удэ действительно глубоко воспринял идеи новой веры. В отличие от многих других неофитов и плохо образованных радикалов-подпольщиков, он знал арабский и обладал талантами и харизмой пропагандиста. Исламские богословы, правда, утверждали, что Коран он трактует вольно, но соблазнять малых сих на войну у «Саида» получалось, тем более что среди боевиков красноречивых людей было мало. Свои проповеди он записывал на видео.

К моменту прихода в террор улан-удинец представлял собой редкий пример не просто неофита, но неофита, сумевшего завоевать авторитет. Бурятский, среди прочего, был адептом широкого применения терактов с участием самоубийц. Впрочем, карьера Саида оказалась не слишком длинной. В 2008 году он присоединился к , а уже 2 марта 2010 года группу, в которую он входил, разгромили в Ингушетии, а самого террориста убили.

Для многих неофитов ислам стал своего рода религией революции. Интересно, что некоторые из них и до обращения относились к разного рода радикальным течениям вроде НБП. К тому же уязвимы для радикальной пропаганды сплошь и рядом оказываются те же люди, что пополняют ряды тоталитарных сект - бедные, малообразованные. С точки зрения салафитов, такой материал представляет определенную ценность, неофиты - это как минимум пропагандистский актив.

Террористы какое-то время проводили в схронах, а большую часть года скитались по лесам. Спуститься к людям они могли далеко не всегда - попытка выйти в населенный пункт могла окончиться визитом воинской команды. Деньги добывали рэкетом, оружие - на черном рынке. Однако боевиков добивали - методично и упорно. Это работа по-настоящему тонкая, требующая многомесячных усилий для достижения формально скромных результатов. Однако способов быстро и легко изловить маленькие группы террористов просто не существует.

Например, характерный бой такой войны состоялся в Дагестане осенью 2012 года. Предметом поисков сводного отряда СОБР и омоновцев стала небольшая банда, промышлявшая рэкетом и убивавшая муфтиев-традиционалистов.

Поиски в горах шли четыре месяца, но долгое время не давали результатов. В конце концов ценой жизни одного из омоновцев были застрелены два боевика, а затем собровцам удалось отыскать основные силы этого отряда в небольшом ауле у грузинской границы, причем бункер, как выяснилось, был оборудован в детском саду. В результате во дворе детсада произошло небольшое побоище. Боевики сдаваться не собирались и пошли на прорыв, стреляя во все стороны и швыряя гранаты.

Этот вестерн, однако, окончился практически сразу: террористы выскочили прямо на командовавшего операцией полковника Яшкина. Полковник пальбой в упор уложил троих, сам получил пулю в шлем и ранение в плечо и ногу, но продолжал огнем прижимать двоих оставшихся террористов к земле, пока тех не добили остальные собровцы. Яшкин получил за этот бой звезду Героя, а терроризировавший окрестности отряд боевиков прекратил существование.

Полковник Пермского СОБР Сергей Яшкин в Дагестане

Доку Умаров метался по всему Кавказу, затравленный и теряющий влияние и сторонников. Обстоятельства его смерти туманны, но предполагается, что в январе 2014 года глава кавказских террористов умер или погиб. Смерть Умарова подтвердили представители «Имарата».

Его преемник Алиасхаб Кебеков был человеком уже совсем иного поколения полевых командиров. Не чеченец (он аварец из горного села Дагестана), судимый за такое странное для правоверного преступление, как торговлю поддельной водкой, он пришел в террор уже после официального завершения войны в Чечне, в конце 2009 года. Его дальнейшее восхождение к сомнительным высотам борьбы за имарат шло стремительно.

Заместитель амира Дагестана до февраля 2012 года, эмир Дагестана, кадий Имарата Кавказ, и, наконец, его глава. Такая стремительная карьера связана не столько с выдающимися способностями, сколько с прозаическим фактом: все свои должности он принял после гибели предшественников. С 18 марта 2014 года Кебеков возглавил подполье, и именно ему пришлось председательствовать при распаде Имарата: в самом конце года уцелевшие полевые командиры начали переходить под крыло новомодного проекта - ИГИЛ.

Кебеков разругался со сторонниками Исламского государства, но вскоре богословские диспуты в рядах подполья разрешились сами собой: 19 апреля 2015 года Алиасхаба с группой товарищей убили во время спецоперации в Буйнакске. После этого первый перешедший под крыло Халифата главарь дагестанских боевиков Рустам Асельдеров (он же в новом качестве Абу Мухаммад) родом из Карамахи стал главой Кавказского вилайета ИГ. Преемник Кебекова поруководил полтора месяца и тоже был убит.

Война вызвала привыкание, спецоперации стали почти частью повседневной жизни. Отстрел ключевых деятелей подполья поставили на поток. Так, в Кабардино-Балкарском джамаате с 2005 года 12 раз погибали амиры. Но тут есть и проблема: в подобном режиме полубоевые действия могут продолжаться практически бесконечно.

В основе войны лежит социальная неустроенность, нехватка работы, тотальная коррупция. Беды, которые отмечал еще Козак в своем докладе, благополучно сохраняются - и создают питательную почву для пропаганды салафитов. Реальная общественная поддержка террористов далеко не так велика, как им хотелось бы изобразить. Мало кто по-настоящему хочет скрываться в горах, жить вымогательством у соплеменников и в итоге через несколько месяцев получить практически неизбежную пулю. Среда, однако, стабильно воспроизводит новых боевиков - немного, но довольно, чтобы постоянно держать регион в напряжении.

Дурные предчувствия

Асимметричная война в Чечне закончилась. Подполье сократилось до считанных десятков людей, и даже на Кавказе в целом их остается горстка. Тем не менее говорить о спокойствии в регионе можно только в сравнении с катастрофическими девяностыми и нулевыми, когда вооруженное подполье контролировало крупные территории. Характерно постепенное сокращение числа убитых в последнее время. Количество жертв на территории Чечни в 2015 году оказалось сравнительно небольшим: погибло 14 человек, из которых 10 - боевики. В целом на Кавказе за прошлый год погибло 209 человек, из которых только 19 гражданских лиц и 18 солдат и милиционеров - остальные, соответственно, террористы.

Характерно, что из этого списка 126 человек убито в Дагестане, который сейчас составляет наиболее неспокойную часть Кавказа. В Северной Осетии от террористических атак не погиб никто, а в Карачаево-Черкесии погибли только четыре человека в двух перестрелках - все террористы. По крайней мере, такова статистика, собранная по открытым источникам ресурсом «Кавказский узел». Даже по сравнению с 2014 годом уровень потерь ощутимо упал: те боевики, которых не уничтожают дома, предпочитают гибнуть в песках Леванта.

За 2016 год пока убито 20 человек (из них в Дагестане - 16), в том числе 1 гражданский и четверо силовиков. Это, конечно, огромный прогресс по сравнению с менее спокойными временами. Особенно впечатляет Чечня: если не считать убитых боевиков, то количество людей, погибших за весь 2015 год, соответствует норме одного спокойного, без эксцессов, дня начала 2000-х.

В общем и целом в Чечне достигнут мир. Однако его прочность вызывает огромные сомнения.

Фактически клан Кадыровых добился того, что не сумело сделать подполье со всеми своими головорезами. Басаев не мог предотвратить возвращение Чечни в состав РФ, Кадыров возглавил этот процесс. В настоящий момент Чечня представляет собой полусамостоятельный субъект в составе России, демонстрирующий лояльность, но способный в достаточно широких границах навязывать свою волю федеральному центру.

«Частная армия» Рамзана Кадырова успела составить себе сомнительную репутацию лояльной только персонально своему шефу силы, а лояльность самой Чечни держится на по сути феодальных отношениях между сюзереном и вассалом. При этом с кадыровцами связывают целый ряд громких преступлений за пределами Чечни и даже Кавказа, включая, например, убийство Бориса Немцова.

Согласно одной из версий, создание национальной гвардии в России преследует среди прочего именно цель лишить Кадырова персональной гвардии. Трудно представить, однако, что Рамзан, для которого преданные персонально ему вооруженные отряды - краеугольный камень в фундаменте господства над Чечней, так просто выпустит из рук ценный актив. Сейчас, когда необходимо одновременно обуздать аппетиты клана Кадырова и одновременно не допустить новой войны, Россия стоит перед вызовом не менее сложным, чем в 1999 году.

Кроме того, в настоящий момент происходит ползучая колонизация южных районов Ставропольского края. Регион постепенно подходит к серьезному межнациональному конфликту. На территории края формируются анклавы, составляющие фактически внутреннее зарубежье. Чеченская колонизация Ставрополья идет далеко не всегда законным путем, а преступники зачастую имеют возможность скрыться в соседней республике и остаться безнаказанными. Процесс, идущий на Ставрополье, напоминает в мягкой форме то, что происходило в Чечне в 1992–1994 годах и в Косово в 90–2000-е годы.

Официальная позиция властей - проблем на национальной почве в Ставропольском крае нет, и все столкновения приезжих с местными носят исключительно бытовой характер. Иной раз это действительно так. Проблема в том, что приезжие приносят с собой привычные им способы разрешения бытовых конфликтов.

Например, летом 2014 года произошел примечательный случай: две чеченские семьи не смогли поделить сенокос, спор перешел в перестрелку, в результате которой восемь человек было ранено. Приехавшие полицейские изъяли у стрелков два ружья и три травматических пистолета. Подобные инциденты с участием чаще всего именно чеченцев, ингушей и дагестанцев случаются регулярно. Исход русских из края происходит медленно, но неуклонно.

Возможно, пересмотреть взгляд на события заставят хотя бы недавние события. 11 апреля 2016 года в селе Новоселицкое смертники атаковали полицейский участок. Вооруженные шахидскими поясами и гранатами террористы были перебиты, но сам по себе факт нападения смертников на полицейских в глубинке, в «русском районе» Ставрополья, показателен.

Наконец, ситуация в Дагестане выглядит смутной. Здесь социальная база террористов не подорвана, а в наиболее глухих сельских районах многие села уже давно живут по шариату. Экономическое положение республики тяжелейшее, социальная обстановка - взрывоопасная. Очень возможно, что в ближайшие годы Россию ждет множество неприятных сюрпризов.

В последние годы на смену практически мертвому «Имарату» пришел проект Исламского государства. Уцелевшие кавказские боевики благополучно присягнули на верность левантийскому халифу. Многие радикалы с Кавказа уехали на Ближний Восток. Исламское государство запрещено в РФ, но террористические ячейки и не требуют разрешения. Сколько именно людей уехало воевать в пустыне, точно сказать невозможно.

На 2013 год ФСБ РФ оценивала численность граждан России в Сирии всего в 200 человек, однако на 2015 год официальные лица называли цифру уже в 2,8 тысячи бойцов. Разумеется, органы безопасности использовали эту ситуацию для уничтожения оставшихся в России вербовщиков и пропагандистов. Уже в августе 2015 года в Нальчике была разгромлена ячейка ИГ, убиты семеро боевиков, осенью погиб лидер этой группы. Некогда могущественное подполье Кабардино-Балкарии сократилось до считаных людей на всю республику.

Проблема в том, что для разового резонансного теракта не требуется множества преступников, а на Кавказе начинают появляться «возвращенцы» - боевики, повоевавшие в Сирии и по тем или иным причинам решившие приехать назад. Как минимум одну из таких групп перебили в Грозном. На Кавказе наверняка уже находится какое-то количество бойцов с опытом сирийской войны. Нет сомнений, что рано или поздно они постараются себя проявить. Из примечательных персонажей за ИГИЛ воевал сын , погибший в 2013 году.

Снизить до околонулевых величин число потенциальных боевиков можно, но крайне трудно. Для этого требуется улучшить положение в тех сферах, где и в остальной России ситуация остается далеко не блестящей: эффективность полицейской работы, экономическое благополучие, борьба с коррупцией. Если учесть, что питательной средой для салафитов служит еще и низкий уровень образования, легко понять, что быстрого решения проблемы террора не существует.

Причем если работу полиции и спецслужб можно улучшить сравнительно быстро, то эффекта от народного просвещения придется ожидать десятилетиями.

Конфликт на Кавказе не закончен. Он загнан в глубину, выдавлен на периферию, в глухие горные районы, частично за рубеж. Однако не стоит обольщаться: основы прочного мира не созданы. Сейчас Москва имеет достаточно сил и денег, чтобы удерживать регион под относительно прочным контролем. Но нет ни малейшего сомнения, что как только Россия даст слабину, эта пороховая бочка взорвется вновь - с непредсказуемыми последствиями.

Зачем Россия завоевала Кавказ? Тому было несколько при-чин — поли-тических и эконо-мических.

Иерархия ценностей аграр-ного в своей осно-ве россий-ского общества поз-воляет предпо-ложить, что Россию дви-гало на Кав-каз стрем-ление прирастить терри-то-рии. Действи-тельно, земля представ-ляла для Рос-сий-ской импе-рии важней-ший эконо-ми-че-ский ресурс и важней-шее жиз-нен-ное простран-ство. В ряде россий-ских губер-ний уже в нача-ле XIX века наблю-дался избы-ток насе-ле-ния, и но-вые сельско-хозяйст-вен-ные угодья были, конечно, хоро-шим средст-вом преду-прежде-ния буду-щих социаль-ных конфлик-тов. Но при нали-чии огром-ных терри-торий, неосвоен-ных пространств в Южной Сиби-ри, в Поволжье, в Ново-рос-сии завое-вание еще какой-то терри-тории — а это тыся-чи квадратных кило-метров, — терри-тории, насе-ленной к тому же очень воин-ствен-ными племе-нами, не могло быть оправданно с экономической точки зре-ния. Пересе-ление на Кав-каз практи-чески все было органи-зовано. То есть осу-ществля-лось оно в связи, как тогда гово-рили, с видами прави-тельства. И те, кто там селился, без вся-кой охоты переби-рались на но-вые, указан-ные началь-ством места.

Глав-ной целью засе-ления Север-ного Кав-каза «русским эле-ментом» было возло-жение на него обязан-ности обе-регать гра-ницу от враждебных поку-шений. Другими сло-вами, казачья коло-низация на Куба-ни и на Тереке была средством обеспе-чения охраны гра-ницы. То есть на гра-нице требо-валось создать надеж-ный заслон из воени-зированных посе-лений. Но даже после многих лет, после того, как Кавказ стал рос-сий-ским, крестьяне предпо-читали пере-би-раться в Сибирь, а не на Кавказ: кли-мат был непод-хо-дящий, при-родные усло-вия не позво-ляли исполь-зовать привы-чные приемы зоотех-ники и агро-куль-туры. Сюда отправ-ля-ли в основ-ном в нака-за-ние сек-тантов, бро-дяг, раз-ные асоциаль-ные эле-менты.

Военное начальство перио-ди-чески подни-мало вопрос о том, что надо колони-зовать Север-ный Кав-каз, надеясь таким спосо-бом решить болез-ненный вопрос о снабже-нии войск про-виантом, фура-жом и обес-печить армии постой. Все это было для армии боль-шой проблемой: во-первых, хлеб для солдат везли из южных губер-ний России за многие сотни верст; во-вторых, в те вре-мена казарм было мало и основная масса военно-слу-жа-щих прожи-вала в домах местного населе-ния на осно-вании так назы-ваемой постойной повинности.

Наконец, с появле-нием на Кавказе русского насе-ления прави-тельство надеялось решить в какой-то мере и проблему комплек-тования войск. Дело в том, что, попа-дая в армию на Кавказ, воло-годские, тверские, архангело-городские, орлов-ские, курские крестьяне массово уми-рали, оказавшись в районах с непри-выч-ным климатом. И суще-ство-вала идея, что если солдаты будут состоять из местных, более стой-ких к местным усло-виям, то смертность и так назы-ваемые сани-тарные потери будут гораздо меньше.

Важной эконо-миче-ской причи-ной была надежда на богат-ство кав-каз-ских недр. Дело в том, что Россия испы-ты-вала острую нехватку цветных драго-ценных метал-лов, а также качествен-ной соли. Поэтому все, кто хотел союза с Россией на Кавказе, пыта-лись разыграть эту карту: осе-тины и кабар-динцы, пред-лагая союз, расска-зывали о серебряных и свин-цовых рудах в своих горах, о соли, добы-ваемой в озе-рах Север-ного Дагестана, и так далее. То есть было пред-ставле-ние, что после присое-динен-ия Кав-каза Россия полу-чит боль-шие богат-ства, кото-рые поз-волят решить целый ряд проблем россий-ской промыш-лен-ности, но уже в первой четверти XIX века эти пред-став-ления о щедро-сти кавказ-ских недр заколе-бались, а спустя еще неко-торое время полно-стью развеялись.

Соответ-ствую-щими действи-тель-ности оказа-лись только сведе-ния о запа-сах нефти. Одна-ко до 1880-х годов, то есть до того вре-мени, когда Кавказ-ская война факти-чески закон-чилась, экономи-ческое значе-ние нефти, этого важней-шего сейчас эконо-ми-ческого сырья, было нич-тожным. В XVIII веке и в первой поло-вине XIX века никто и не по-ду-мал бы вое-вать ради захвата нефтя-ного бассейна. То есть до того вре-мени, пока не стал произво-диться керосин, пока нефть не стала средством полу-чения смаз-очных масел, пока она не стала топливом, она была факти-чески никому не нужна. В доин-дустриаль-ную эпоху кавказ-ские запасы мар-ганца и серы тоже были мало кому нужны. В первой половине XIX века несколько местных гор-ных заводов, кото-рые там существо-вали, прино-сили казне только убытки.

Еще Кавказ интере-со-вал Россию в качестве места, где будут выра-щи-ваться разные техни-ческие и пище-вые куль-туры (хлопок, чай, табак, марена, вино-град, рис, цитру-совые), где будет произво-диться шелк. Но и здесь прави-тельство ждало жесто-кое разо-чаро-вание. Рост произ-водства этой про-дукции сдер-живался разными факторами, и оказа-лось, что выгоднее доставлять подобные коло-ниальные товары морем в Одессу или Петер-бург, нежели произ-водить их на Кавказе. Таким обра-зом, Кавказ не оправдал себя ни как кладо-вая мине-ралов, ни как поставщик коло-ниальных товаров.

Еще когда во время своего похода 1722-1723 годов Петр I захватил западное и южное побе-режье Каспий-ского моря, он рассчи-тывал не просто увели-чить свои владения, но приоб-рести земли, которые напол-нили бы казну нало-гами. Однако доходов от этих земель не хватало даже на обеспе-чение располо-женных там гарни-зонов. В общем, ника-кого «выкачи-вания денег», как часто пред-став-ля-ется по лите-ратуре, не произо-шло. В Закав-казье в 1840-е годы местные доходы покры-вали расходы только на граждан-скую админи-страцию, тогда как бремя содер-жания войск на этой окраине, даже в мирное время, возла-галось на осталь-ные части импе-рии. Даже в 1890 году, когда бакин-ская нефть стала претен-довать на статус «чер-ного золота», дефицит госу-дар-ствен-ных расходов по Кавказ-скому краю состав-лял колос-сальную по тем време-нам сумму — более 24 миллионов рублей. Разу-меется, из них огромные средства ухо-дили на содер-жание войск, на созда-ние инфра-структуры, позво-ляющей контро-лировать этот страте-гически важный район, но это не меняло суть проблемы: Россия потра-тила сотни тысяч челове-ческих жизней и миллионы рублей, чтобы овла-деть терри-торией, которая не обога-щала, а исто-щала государ-ственную казну. Только на рубеже XIX-ХХ веков, когда Кавказ-ская война уже закон-чилась, был дости-гнут какой-то баланс, то есть расходы на Кавказ урав-нялись с доходами.

Была еще одна перспек-тива обога-щения России — это создание Волго-Балтий-ского пути, или Каспийско-Волго-Балтий-ского пути, для доставки восточных това-ров в Европу. В петров-ское время был построен первый канал — Вышне-волоцкая водная система, и предпо-ла-галось, что завое-вание Закав-казья (и прежде всего удобных гаваней на западном и южном побе-режье Каспия) позво-лит создать такой коридор для товаров, идущих в Северо-Западную Европу с Востока и обратно. Это и стало одной из важнейших целей Персид-ского похода. Но когда было открыто движе-ние по Вышне-волоцкой системе, в 1709 году, оказа-лось, что это улица с одно-сторон-ним движением. То есть движе-ние судов возможно было только со стороны Волги в сторону Невы, а со стороны Невы в сторо-ну Волги невоз-мож-но. Поэтому надежды на воз-мож-ное обога-ще-ние страны с помо-щью трассы Баку — Петербург не оправ-дались.

При этом надо еще помнить, что при оценке эконо-мической целе-сообраз-ности завое-вания Кавказа наиболь-ший доход прино-сило только Закав-казье. А вот Север-ный Кавказ, на присое-динение кото-рого было потра-чено неизме-римо больше сил, достав-лял казне одни убытки. Русский солдат на Кавказе никогда не сражался за чьи-то эконо-ми-че-ские интересы, как это ни странно, — ни част-ные, ни госу-дарствен-ные. Нельзя назвать ни одного круп-ного русского состоя-ния, источ-ником кото-рого стал бы Кавказ. В воспо-минаниях вете-ранов Кавказ-ской войны не найдено ни одного упоми-нания о том, что они, завое-вав потом и кровью огромную терри-торию между Каспий-ским и Черным морем, обога-тили державу.

Таким образом, глав-ными были полити-че-ские интересы. Россия противо-стояла Турции, и прави-тельство предпо-лагало создать в Закав-казье один из фронтов, кото-рый позво-лял бы отвле-кать турец-кие силы от глав-ного тогда балкан-ского театра военных действий. Надо сказать, что и эта цель не была в должной мере достиг-нута. Потому что для турок балкан-ский театр оста-вался глав-ным, и Кавказ-ский фронт не оття-гивал доста-точного числа сил с Дуная в Западную Армению, где шли основ-ные бои.

Еще одной важной причи-ной было стрем-ление России быть покрови-тельницей христиан. Россий-ский царь хотел быть покрови-телем христиан Грузии и Арме-нии. И вот это представ-ление о России как о вели-кой державе, которая покро-ви-тель-ствует христианам, было важным двига-телем импе-рии в этом регионе.

На Кавказе наблю-далось то, что исто-рики потом назвали «погоня за грани-цей», — следо-вание внутренней логике конфликта. Одним из важней-ших путей, а в некото-рое время и един-ственным путем из России в Закав-казье было Дарьяль-ское ущелье, то есть трасса, по которой сейчас прохо-дит Военно-Гру-зин-ская дорога. Для того чтобы контро-лировать этот путь, нужно было, как тогда говорили, усми-рить племена, которые жили около этой дороги, то есть осетин и ингушей. Но для того, чтобы эти роды, которые заклю-чили союз с Россией, чувство-вали себя в безопас-ности, нужно было точно так же усмирить их соседей. Потом, когда зами-ряли тех соседей, нужно было зами-рять следующих. И вот эта цепочка конфликта постоянно нама-тывалась на такой барабан, причем все время завя-зывались какие-то сложные узлы.

Россию интере-совало прежде всего Закав-казье. А Кавказ Северный — то есть Адыгея, Кабарда, Осетия, Ингу-шетия, Чечня и Даге-стан — пред-став-лялся барье-ром, который мешал связи между метро-полией и вновь присое-динен-ными терри-ториями. Разви-тию конфликта, который потом и полу-чил назва-ние «Кавказ-ская война», способ-ство-вали пестрота и неопре-делен-ность поли-тиче-ской карты этого региона. Дело в том, что границы существо-вавших там поли-тиче-ских органи-заций — Аварского, Мехту-линского, Кайтагского, Кюрин-ского, Кази-кумух-ского ханств, так назы-ваемых воль-ных обществ — были дово-льно неопре-деленны. Эта существо-вавшая там феодальная общин-ная воль-ница созда-вала очень взрыво-опасную смесь, кото-рая дето-ниро-вала при каждом потря-сении: при внешней агрессии, динас-тических распрях, смерти прави-теля и так далее. И Россия, прини-мая в поддан-ство отдель-ные аулы, отдель-ные племена и роды, поне-воле вмеши-валась в эти отно-шения, и сущест-вовавшие в них конфликты по наследству пере-дава-лись русской админи-страции.

Допустим, туземная знать искала в штаб-кварти-рах русских полков управу на своих непо-корных поддан-ных. Одни горские владе-тели и закав-казские прави-тели искали в русских помощ-ников для реше-ния проблем с сосе-дями. Типич-ный пример ситуа-ции, которую прихо-дилось решать русской военной админи-страции: в 1830 году так назы-ваемые мирные ингуши (то есть те, кото-рые уже приз-нали власть России) в отместку за угон скота своими соседями-осети-нами (тоже уже поддан-ными России) решили напасть на каза-ков, охраняв-ших осетин-ские аулы. К тому времени, когда была отправ-лена экспе-диция вернуть из донских пол-ков угнанных лошадей, эти лоша-ди уже были проданы чеченцам. Экспе-диция к чеченцам привела к новому всплеску наси-лия — поход сопро-вождался пере-стрелками и жертвами с обеих сторон. В клубке таких мелких конфлик-тов русская армия оказа-лась практи-чески не в состоя-нии пони-мать, что там происходит, и часто играла роль орудия в чужих руках.

Надо сказать, что ситуа-ция, в которой оказа-лась русская армия на Кавказе, не уни-каль-ная. В похо-жей ситуа-ции оказа-лись фран-цузы в Север-ной Африке: они тоже не хотели захва-тывать всю Сахару, но реше-ние одного вопроса сразу созда-вало необхо-димость реше-ния следую-щего. И вот это следо-вание логике конфликта шаг за шагом, привело к тому, что вместо ограни-ченных задач пришлось решать задачи по-настоящему глобальные.

Здесь придется сделать неболь-шое отступление: вообще, вся история Кавказ-ской войны, ее изучение и понимание ослож-няются тем, что мы видим ее в основ-ном с русской стороны. Поскольку горские общества были беспись-мен-ные — то есть там было много грамот-ных людей, но корпуса доку-ментов, который обычно создается при существо-вании государ-ственного инсти-тута, там не было, — там никто не писал воспо-минаний. И поэтому трудно опре-делить, что думали сами горцы о причи-нах войны и о том, как эта война идет. Только из отдель-ных документов (и в том числе напи-сан-ных русской рукой со слов горцев) можно что-то понять. Но эти сведе-ния чрезвы-чайно скудные и дово-льно туманные.

За присое-динение Кавказа Россия запла-тила довольно высокую цену. В боях с горцами Кавказа и в закав-казских войнах погибли порядка 100 тысяч человек. Но на каждого убитого прихо-дилось порядка десяти умерших — от непри-выч-ного климата, болезней и так далее. В резуль-тате Россия факти-чески запла-тила за присое-динение Кавказа жизнями около миллиона человек. Сколько во время Кавказ-ской войны погибло местных жителей? Трудно сказать. Но можно сказать, что эта цифра никак не меньше потерь рос-сий-ской стороны. Хоте-лось бы обратить внима-ние на то, что именно сани-тар-ные потери были огромные. За 10 дней марша от Эривани к Тифлису в 1804 году отряд генерала Цициа-нова потерял убитыми трех человек, ране-ными — 18, а забо-левшими и умершими — в сово-купности более 700! И это обычная картина для Кавказа. Пехот-ный Тенгин-ский полк, в котором служил Лермонтов, за четыре года, в 1820-1824 годах, поте-рял убитыми 10 человек, а умер-шими — 1159. То есть главной угрозой для военно-слу-жа-щих на Кавказе были даже не пуля и не сабля против-ника, а маля-рия, тиф и простуд-ные забо-ле-вания. За 12 лет существо-вания Черно-мор-ской бере-говой линии, цепочки укреп-лений вдоль Чер-но-мор-ского побе-режья, ее гарни-зоны, почти не участвуя в боевых столкно-вениях, предали земле 50 тысяч солдат и офицеров.

И в других коло-ниальных войнах, в других стра-нах карти-на была та же самая. Вот во время Мадагас-кар-ской экспе-диции 1895 года у францу-зов в бою пал один офи-цер, а умерли от болезней 35. В экспе-дициях в других районах Африки от маля-рии и тифа поги-бал каждый девя-тый участник этой экспе-диции.

Кроме человеческих потерь, присое-динение Кавказа несло за собой колоссаль-ные финан-совые затраты. Запу-танная система финан-сирования Отдель-ного Кавказ-ского корпуса, то есть той военной органи-зации, на которой лежали задачи присое-динения Кавказа, не позволяет соста-вить точную смету расходов. Но существует мнение, что в разгар Кавказ-ской войны в 1840-е годы, на войну трати-лся каждый шестой рубль россий-ского бюджета. То есть около 15% бюджета уходили на войну на Кавказе.

Таким образом, в движе-нии России на Кавказ эконо-миче-ские интересы играли неко-торую роль только в начале XVIII века. Я бы сказал, это было время, когда Россия еще плохо себе пред-став-ляла, что такое Кавказ и какие труд-ности ее ждут в этом регионе. Затем на первый план выдвину-лись задачи вопло-ще-ния импер-ской идеи и дости-жения выгод-ного геопо-лити-че-ского поло-жения. Но самым важным и самостоя-тель-ным фактором разви-тия конфликта стала его внут-ренняя логика. Сама линия сопри-косно-вения регуляр-ных войск и народов, которые там прожи-вали, прежде всего на Север-ном Кавказе, автома-ти-чески превра-щалась в линию фронта. Это все лежало за преде-лами пони-ма-ния рядо-вых участ-ников. С их точки зрения, война была таким поко-рением бунтов-щиков, наказа-нием их за набеги, за напа-де-ния на русские укреп-ления. Отсут-ствие очевидных планов войны, понятных для участников с россий-ской стороны, создавало условия для того, чтобы война продол-жалась практи-чески непрерывно.

С датировкой войны тоже есть неко-торая проблема: в школьных учебниках хроно-логи-ческие рамки Кавказской войны указаны с 1817 по 1859 год — со вре-мени прибытия Ермолова и до плене-ния имама Шамиля. На Западном Кавказе конечной датой является 1864 год, когда прекра-тилось организо-ванное сопро-тивление горцев Западного Кавказа. На самом деле то, что потом стали назы-вать Кавказ-ской войной, началось с похода Петра I 1722-1723 годов и закон-чилось подав-лением послед-него крупного восстания в Чечне и Даге-стане в 1877-1878 годах (то есть восстание происходило во время Русско-турецкой войны, которая шла в этот же период). Таким образом, Кавказ-ская война продол-жалась более 150 лет. А не тот отрезок времени, который указы-вается в школьных учеб-никах.

Во многом эта война была уникаль-ная. Так, она началась без объяв-ления войны. Когда нача-лись действи-тельные столкно-ве-ния русских с горца-ми — день, даже месяц, — устано-вить крайне трудно. Она представ-ляла собой целый комплекс столкно-вений на терри-тории между Черным и Каспий-ским морем — разного харак-тера, разного уровня, с разной числен-ностью участ-ников. И впослед-ствии всю эту сово-куп-ность разно-вре-мен-ных стычек, боев, экспе-ди-ций, в том числе кара-тель-ных экспе-ди-ций, горских набе-гов, все это вместе стали назы-вать Кавказ-ской войной.

Само выражение «Кавказ-ская война» появилось в 60-е годы, а до этого времени исполь-зовались такие слова, как «поко-ре-ние», «завое-ва-ние», «умиротво-ре-ние», «установ-ле-ние влады-чества русских на Кав-казе». Авторы-мемуаристы исполь-зо-вали для назва-ния действий горцев слова «восста-ния», «мятежи», «нашест-вия». Собствен-ные военные акции называли «похо-дами», «экспе-дициями», «действиями».

При этом в конце XIX столетия известному художнику-бата-листу Францу Рубо для Храма Славы — Тифлис-ского военно-истори-ческого музея, в нынешнем то есть Тбилиси — было заказано 17 огромных полотен, которые должны были изобра-жать важнейшие события присое-динения Кавказа. Первое полотно — вступле-ние Петра Великого в один из городов Северного Кавказа, в Тарки, 13 июня 1722 года. А последняя картина — «Штурм Карса в ночь на 6 ноября 1877 года». То есть представ-ле-ние, что война продол-жалась от Петра и до послед-ней Русско-турец-кой войны 1877-1878 годов, уже было, и было устой-чивым. Почему же впослед-ствии была принята новая хроно-ло-гия? А для того, чтобы отде-лить жестокое и кровавое подав-ление Чечни и Дагестана от всей осталь-ной Кавказ-ской войны. Потому что России трудно было согла-ситься с тем, что она воевала 150 лет с таким против-ником, как горцы. С Напо-лео-ном воевали несколько лет, за несколько лет распра-ви-лись со Швецией, с Турцией. А здесь — с горцами — Россия воевала 150 лет. Для военного само-любия это было слишком большим испы-танием.

Кавказскую войну еще можно называть «войной взаим-ного непони-мания». Потому что обе стороны не пони-мали, чего хочет другая сторона. Об этом свиде-тель-ствует, например, то, что представ-ления о том, как вести войну, на Кавказе (у мест-ной админи-стра-ции, у мест-ного коман-дова-ния) и в Петер-бурге (в прави-тель-стве, в высших эшело-нах военной власти) очень часто были очень разными. Местное коман-дова-ние в целом как-то пони-мало мест-ные реалии, а централь-ная власть и чинов-ники не пони-мали совершенно. Проблема эксперт-ного сообщества.

Таким образом, подводя итоги, можно сказать следующее: Россия экономиче-ских выгод от присое-динения Кавказа не имела. На ведение войны были затра-чены колос-сальные финан-совые средства; миллион мужчин, оставленных в земле Кавказа, — это огром-ные демо-графиче-ские потери; огром-ный ущерб был нанесен хозяй-ству Кавказа. Но война имела большое поли-тическое значе-ние, поскольку Россий-ская империя вышла на рубежи Персии и Турции и, таким образом, ее полити-ческое влияние в Закавказье много-кратно возросло. В этом смысле империя была в большом выигрыше.

С другой стороны, импе-рия получила в тылу своей южной границы провинции, в лояль-ности насе-ления которых она не была уверена до конца своего существо-вания. Доста-точно сказать, что воинская повин-ность в мусуль-манских райо-нах Закавказья и на Северном Кавказе так и не была введена. То есть горцы Север-ного Кавказа и насе-ление нынеш-него Азер-байджана к службе в армии не привле-кались, а воинская повин-ность в Грузии и Армении была введена со значи-тельным опозда-нием по сравнению с Централь-ной Россией. Вместо этого это насе-ление платило специальный налог. То есть империя, завоевав Кавказ, не полу-чила больших эконо-мических и людских ресурсов, а только политические. 

Расшифровка

Почему же русской армии с таким трудом дава-лись победы на Кавказе? Дело в том, что Кавказ-ская война была совер-шенно новой и непри-вычной и во мно-гом неожи-данной для русской армии. Не случайно в военном лекси-коне места боев тради-ционно назы-ваются «полем битвы» (причем на всех языках). Потому что сраже-ния предпо-читали устраи-вать на рав-нинах. А вся Кавказ-ская война шла в горах. Не случайно ее назы-вали «Кавказско-горская война». И все, начи-ная от стра-тегии и закан-чивая воору-жением, качества европей-ской армии (а русская армия была европей-ской по своему типу, воору-жению, стра-тегии, так-тике и боевым приемам) в этой войне оказа-лись в разной степе-ни мало-пригодными.

Начнем с природы. Горы для армии подоб-ного типа пред-став-ляли большую труд-ность в военно-техни-ческом отно-шении. Известно, что артил-лерию назы-вали «богом войны». В горах же артил-лерия во многих случаях оказыва-лась в тяже-лом поло-жении. Ведь для того, чтобы пушка могла выстре-лить, ее нужно поставить на гори-зонтальную поверх-ность. Потому что, если выстре-лить из пушки, кото-рая стоит косо, у нее либо отлетит колесо, либо она опро-кинется. То есть для того, чтобы начать огонь, нужно было сначала найти ровную площадку, что в горах уже по опре-де-лению пред-став-ляет большую труд-ность.

Затем — передви-жение артил-лерии. Перетас-ки-вание тяже-ленных орудий с одного склона на другой чрезвы-чайно выматы-вает расчеты. Лошади тоже не всегда могут поднять, выта-щить пушку на большой подъем. И поэтому обеспе-че-ние необхо-ди-мой артил-лерий-ской поддержки оказы-ва-лось в похо-дах чрезвы-чай-ным испыта-нием для войск. Далее. Орудия имеют так называе-мую мертвую зону. То есть по законам баллис-тики снаряд летит практи-чески прямо, и все, кто нахо-дится выше и ниже этой траек-то-рии, в горах, оказыва-ются совер-шенно неуяз-ви-мыми. Еще и поэтому артил-ле-рия оказалась в горах гораздо менее эффекти-вной, чем в сраже-ниях на равнине.

Многие районы Чечни в те вре-мена пред-став-ляли собой лесные дебри. Сейчас, когда нам пока-зы-вают пейзажи Чечни, это откры-тые равнины с неболь-шими перелес-ками. В те времена это был дрему-чий лес, в кото-ром армия была слепа, передви-га-лась с боль-шими трудно-стями и в любой момент могла подвергну-ться напа-дению — с тыла, с флангов. Невоз-можно было наво-дить мосты через боль-шое количе-ство горных рек и речу-шек, потому что при частых в горах павод-ках мосты эти сноси-лись, а против-ник не позво-лял делать эти мосты стацио-нар-ными, у каждого такого моста приходи-лось бы остав-лять гарни-зон. Большой гарни-зон — это распы-ле-ние сил, а мелкий гарни-зон — просто жертва для против-ника. В горных пере-хо-дах войска чрезвы-чайно изматы-вались, даже если они шли без артил-лерии. Ну, каждый себе представ-ляет: это постоян-ные подъемы и спуски, подъемы и спуски.

Совершенно непригод-ными оказа-лись прин-ципы стра-тегии. Тради-ционно овладе-ние некото-рыми пунк-тами — столи-цей или важными крепо-стями — озна-чало реаль-ный или симво-личе-ский успех в войне. На Север-ном Кавказе таких пунктов практи-чески не было. И поэтому взя-тие какого-то аула не оказы-вало существен-ного влия-ния на общую опера-тив-ную обста-нов-ку. И даже овладе-ние теми центрами, которые власти считали «горскими столи-цами», резуль-татов не давало.

В 1845 году была органи-зо-вана масштаб-ная Даргин-ская экспе-ди-ция для захвата аула Дарго. Огромная, по кавказ-ским меркам, армия (9562 чело-века во главе с самим главно-командую-щим Ворон-цовым) дошла до этого аула, обнару-жила его сож-жен-ным самими горцами — и оказа-лась факти-чески в западне. После чего последо-вало тяже-лей-шее отступ-ление, и только счастли-вый случай и свое-времен-ная помощь другого отряда спасли отряд Ворон-цова от полного истреб-ления и от плене-ния главно-командую-щего. Кордон-ная страте-гия, то есть выстраи-вание цепочки укреп-лений с неболь-шими гарни-зонами, тоже оказа-лась малоэф-фектив-ной. Потому что горцы, исполь-зуя актив-ную тактику, проры-вали ее в том месте, в каком хоте-ли, и в то время, в какое они хоте-ли. Поэтому русская армия после несколь-ких лет действий на Север-ном Кавказе факти-чески перешла к горскому методу веде-ния войны. То есть к разо-ри-тель-ным набегам. Русские части совер-шали наступ-ление, дости-гали какого-то аула или несколь-ких аулов, уничто-жали их и затем возвра-ща-лись к месту дисло-ка-ции.

При этом главная нагрузка ложи-лась на арьер-гард. Тогда как в европей-ском воен-ном языке слово «аван-гард» всегда явля-ется сино-ни-мом храбрости и отваги, в Кавказ-ской войне все было с точно-стью до наобо-рот: самым тяжелым было возвра-щение, главная нагрузка ложил-ась на замы-кающие части. И самые бое-спо-собные части и самые надежные, смелые коман-диры как раз включа-лись в состав арьер-гарда. В европей-ской военной куль-туре слово «обоз», «обозник» — несколько уничи-жи-тель-ное выраже-ние, а на Кавказе служба в обозе была самой опасной и трудной: доставка грузов по горным доро-гам сама по себе была подви-гом, к тому же обоз являлся глав-ной целью многих горских отря-дов. Зачем горцам знамя или пушка? А вот обоз и его содер-жи-мое — это была вполне понят-ная и очень привле-катель-ная цель. Поэтому служба в обозе на Кавказе была чрезвы-чайно трудной.

В европей-ской войне боевые столкно-вения проис-хо-дили время от вре-мени с боль-шими времен-ными проме-жут-ками, затишьями. А на Кавказе крупных сражений практи-чески не было: за всю исто-рию войны их было буквально менее десятка. Но вся война состояла из мелких, практи-чески ежеднев-ных стычек, сопрово-ждав-шихся иногда значи-тель-ными потерями. Практи-чески девять десятых всех потерь проис-ходили не в этих более или менее круп-ных сраже-ниях, а в этих ежеднев-ных мелких стычках. То есть русская армия буквально таяла. Не несла большие разовые потери, как во время Отечествен-ной войны 1812 года в Боро-дин-ском сражении или под Мало-ярослав-цем, а таяла ежедневно, и это оказы-вало очень силь-ное влияние на психо-логи-ческое состоя-ние солдат и офицеров. Горская пуля могла проле-теть в любой момент, солдаты и офи-церы Кавказ-ского корпуса находи-лись в состоя-нии перма-нент-ного стресса. И это оказы-вало влияние на их отно-шение к мест-ному населению.

Ведь что очень важно: в европей-ской войне против-ники марки-рова-лись с помо-щью мунди-ров. То есть можно было сразу отли-чить: это враг, это солдат или офицер неприя-тель-ской армии — или это мест-ный житель. У горцев таких разли-чий не было. И поэтому предста-вить себе — это мирные горцы, едут на рынок, или отряд, кото-рый соби-рается напасть на русский гарни-зон, — очень трудно. В этих усло-виях разного рода недора-зуме-ния с кровавым исходом были очень частыми.

Далее. Как известно, кровная месть на Кавказе явля-лась в те времена очень важным право-вым инсти-тутом. И если горец в столкно-вении с сопле-мен-ни-ками либо с предста-ви-телями другого народа имел возмож-ность выяс-нить, кто убил его родствен-ника, то в столкно-вении с русскими он такой возмож-ности не имел и мстил любому, кто по своему внеш-нему облику был похож на его врага. То есть любой чело-век в мундире мог представ-лять врага. Были такие случаи, кото-рые только из-за их трагич-ности нельзя назы-вать курьезными.

Например, было несколько случаев, когда горцы приво-зили на рынок одежду, снятую с убитых казаков Тер-ского или Кубан-ского войска, и совер-шенно открыто прода-вали ее. И когда их аресто-вы-вали, они призна-ва-лись, что да, они убили этих людей, сняли с них одежду и теперь хотят ее продать. И искренне не понимали, почему их за это аресто-вывают, заклю-чают под стражу и даже приго-вари-вают к высшей мере нака-зания. Ведь солдат кавказ-ского гарни-зона они не трогали, они убили людей за сотню, три сотни верст от этого места; людей, гово-рящих на другом языке (допустим, кубан-ских казаков, многие из кото-рых были выход-цами с Украи-ны). И за что их наказы-вают здесь, они искренне не пони-мали, потому что это лежало вне поля их пред-став-лений о миро-устройстве.

Это была война взаим-ного непони-мания. Опять же, если горцы при исполне-нии закона кровной мести месть нано-сили адресно — то есть они знали, как опреде-лить обид-чика, и соразме-ряли, что называ-ется, месть с провин-ностью, — то русская армия этого в прин-ципе сделать не могла. И на прак-тике что проис-хо-дило: вот стоял в карауле солдат. Вдруг раздался выстрел. Приле-тела пуля и убила этого солдата. И что делает коман-до-вание? Коман-до-вание соби-рает каратель-ную экспе-ди-цию и отправ-ляет ее в ближай-ший аул. Который во мно-гих случаях ника-кого отноше-ния к этому инци-денту не имел. И, естественно, несправед-ливо обижен-ный аул стано-вится из «мирного» аулом непо-корным. И в очеред-ной раз запуска-ется маховик войны.

Большую роль в разви-тии конфликта играл личный состав войск. Дело в том, что во время рекрут-ской повин-ности в армию отправ-ляли боль-шое количе-ство, что называ-ется, асоциаль-ных элемен-тов — или людей с деви-антным пове-де-нием, то есть пьяниц, хули-ганов, вредных или не нужных общине. Вообще, армия была таким сред-ством социаль-ной сана-ции общества. И затем в армии проис-хо-дила сепара-ция: тех, кто был поприлич-нее, отправ-ляли в гвардию; затем следую-щие «по качеству» солдаты отправ-лялись в армей-ские части, а те, кото-рые уж совсем никому были не нужны, отправ-лялись нести службу на окраи-ны — в Сибир-ский и Кавказ-ский корпус. То есть в армии людей с разного рода наклон-ностями было больше, чем в обществе вообще, а в Кавказ-ском корпусе их было еще на поря-док больше. Об этом надо помнить.

При этом на боевых качествах это сказы-валось мало. Потому что известно (военные стараются об этом не гово-рить), что бата-льон, сформиро-ванный из хули-ганов и двоеч-ников, более боеспо-собный, чем батальон, сформиро-ван-ный из отлич-ников и очень приличных людей. По крайней мере, в XIX веке так было точно. И такой состав людей сказы-вался на разви-тии конфликта.

Следующее. На развитии конфликта на Кав-казе в XVIII-XIX веках сказывал-ось и такое явление, как ссылка проштрафи-вшихся офице-ров на Кавказ. Самый извест-ный пример, наверное, поэт Михаил Лермонтов, кото-рый, как вы знаете, был отправ-лен на Кавказ не по своей воле, а в нака-зание за участие в дуэли. Таких сосланных офице-ров было очень много. И для того, чтобы вернуть чины — многие были разжа-лованы в рядовые до выслу-ги, — для того, чтобы испра-вить свое поло-жение, им нужно было отли-читься. А отли-читься можно было в бою, и это тоже провоци-ровало армию на актив-ные действия. И если сослан-ный офицер стоял перед выбором: обострить ситуа-цию, участво-вать в боевом столкно-вении и полу-чить награду, которая возвра-щала ему прежний статус, или пойти на мировую и как-то этот конфликт купи-ровать, — я думаю, что в большин-стве случаев он выбирал первое.

Дело в том, что в практике судопроиз-вод-ства и наказа-ния существо-вало такое правило: отличив-шимся в боях смяг-чали наказа-ния за реальные проступки. И рассмотре-ние судеб-ных дел офицеров Кавказ-ского корпуса свидетель-ствует о том, что эта реаль-ность подталки-вала их к боевой актив-ности. Я видел дело прапор-щика пехот-ного полка, кото-рый в пьяном виде совер-шил много худо-жеств. Вплоть до того, что в пьяном виде вломился в квар-тиру полко-вого офицера, оскорблял своего началь-ника, ездил пьяный по городу, безобраз-ни-чал по макси-мально мысли-мой программе. В приго-воре суда прямо говори-лось, что он заслу-живает самого тяже-лого наказа-ния, но в связи с его отли-чиями в боях и нали-чием ордена надо заме-нить ему это суровое наказа-ние на очень мягкое. И люди знали, что если ты отли-чаешься в боях, то это станет для тебя надеж-ной защитой в других провин-ностях. Эти внутрен-ние свойства армии тоже играли свою роль в том, что махо-вик столкно-вений раскру-чивался и вращался в тече-ние полутора столетий.

Наконец, еще одна важная вещь: снабже-ние войск. Ведь солдат стре-ляет не каждый день, не каждый день идет в атаку. Но он каждый день ест. И поэтому обеспе-чение провиантом для воору-женных сил всегда было очень важной задачей. Никогда нигде интен-дант-ство не справ-лялось с зада-чей должного снаб-жения войск. А особенно в усло-виях Кавказа. То есть даже в налажен-ной системе европей-ского театра боевых действий, даже там интен-дант-ство никогда не справлялось. На Кавказе оно не справ-лялось в кубе. Поэтому какие ресурсы были у военных? Ресурсы мест-ного насе-ления. И то, что назы-вается дели-катным словом «рекви-зиция», то есть изъятие у мест-ного насе-ления провианта и фуража в обмен на расписки, в большин-стве случаев представ-ляло собой элемен-тарный грабеж. Опять же со всеми вытекаю-щими отсюда послед-ствиями. Не найдется, наверное, ни одного селения, где люди с большой радостью отдают нажитое неизвестным пришельцам.

Следующее обстоятельство, наверное, самое важное. Дело в том, что севе-ро-кавказ-ское общество было чрезвы-чайно милита-ризо-вано. Но не в ев-ропей--ском смысле, а в смысле историко-антрополо-гическом. Там была схема: один мужчина — один воин (кстати, там у многих народов войско и общество обозна-чались одним словом). Потому что общество состояло из воору-женных мужчин. Известно, что в литера-туре о Кавказе эти кавказ-ские набеги (или, как в XIX веке это называлось, хищни-чество, то есть набеги с целью захвата добычи и пленных) называли таким природ-ным свойством горцев. На самом деле, конечно, главным источ-ником доходов для горцев, как и для всех народов, было земле-делие, ското-водство и ремесло — сугубо мирные заня-тия. А набег был средством социали-зации. Молодой человек должен был обяза-тельно каким-то образом поучаст-вовать в какой-то воен-ной акции, чтобы доказать свою социаль-ную состоя-тельность. Если молодой человек не участво-вал в набеге, то есть не показы-вал свою воин-скую доблесть, не дока-зывал, что он мужчина, он просто не мог образо-вать семью. Потому что кто бы за него пошел? Если он не может защи-тить свою семью в случае надобности.

А это было россий-скому правитель-ству совершенно непонятно. И ответы на эти набеги (в ряде случаев — весьма ритуаль-ные; повторяю, там не главное было захва-тить добычу как таковую, какое-то богатство, а главное было — показать свою состоя-тель-ность) очень часто были несораз-мер-ными. И самым ужасным было настоя-тельное требо-вание эти набеги прекра-тить. Дело в том, что в импе-рии насилие является монопо-лией государ-ства. И вот это представ-ление у россиян, кото-рые были на Кав-казе в XVIII-XIX веках, было очень прочным. А в горском сообще-стве государ-ства не было, и поэтому там право на наси-лие представ-лял каждый взрос-лый мужчи-на, каждый род, каждое племя. И всякого рода попытки это право на насилие горцев ограни-чить вызывало с их стороны откро-вен-ное непони-мание и жесткое сопро-тивление.

Для того чтобы умиро-творить горцев, регу-лярно — с самого нача-ла XVIII века и в тече-ние XIX века — и неодно-кратно предпри-нима-лись попыт-ки их разоружить. Что опять же воспри-нима-лось как покуше-ние на святая святых. Во-пер-вых, холод-ное оружие и постоян-ное его ноше-ние являлось во многих обществах показа-телем состоя-ния чело-века. Мужчина без кинжала — это был нонсенс. Это как сейчас заста-вить всех мужчин носить корот-кие юбки. То есть это что-то совер-шенно немыс-ли-мое. Попытки отобрать оружие у мужчин воспри-ни-ма-лись чрезвы-чайно остро. Во-вторых, во многих сообществах оружие было семей-ной релик-вией, которая переда-валась от дедов к внукам. И вдруг взять и изъять ее, отпра-вить куда-то на склад — это было покуше-ние на святая святых.

Еще одна важная сторона непони-мания заклю-ча-лась в следую-щем. Как вы знаете, Кавказ славится своим госте-приим-ством. Но это не просто черта харак-тера, этиче-ская особен-ность, это еще и важный социаль-ный институт, играющий огром-ную роль в регули-ровании отно-шений между людьми. Не предоста-вить кров путнику — вещь немыслимая!

Ну вот реальная картинка: отряд всад-ников останав-ливается на ночлег у кого-то. Хозяин не расспра-шивает, куда едут всадники, — и всад-ники с ним не делятся своими планами. Очень вероятно, что хозяин представ-ляет себе, что этот отряд соби-рается на кого-то напасть. Но ему путники этого не говорили, и сам он их об этом не спра-шивал. Оказы-вается, этот отряд двига-ется, чтобы отомстить какому-то гарни-зону какого-то русского форта за уби-того соро-дича. Они успешно этот форт дости-гают, обстре-ли-вают его, кого-то убивают, кого-то ранят, кого-то берут в плен — и возвра-щаются обратно. И опять ночуют у кого-то. Следом отправ-ляется каратель-ная экспе-ди-ция. И узнает, что эти люди ноче-вали в двух домах. Что они делают с этими домами? Наказы-вают хозяев, а дома часто сжигают. За укрыва-тель-ство преступ-ника. С россий-ской точки зрения вещь совершенно понятная и оправ-данная. С горской точки зрения это что-то неслы-ханное, невоз-можное! И вот, пожалуйста, еще один узел конфликта.

Иногда возни-кает вопрос: как же так — кровная месть, сплошь воору-женное население. Они же должны были все друг друга пере-бить, и там должна была быть пустыня. Но дело в том, что горское общество было так мудро орга-низо-вано, что меха-низмы рождения конфликтов уравно-веши-вались меха-низмами пога-шения конфликтов.

Вот одна из таких достаточно типичных картинок: предста-витель одного рода убил (или тяжело ранил) предста-вителя другого рода. Тот род мстит этому, этот род в ответ мстит и так далее. Разго-рается кровавая междо-усобица. Наконец оба рода от этого устают, и запус-кается меха-низм прими-рения. Через посред-ников или напря-мую старей-шины наконец догова-риваются, дости-гается мир, и сторона, которая признает себя более вино-ватой, выпла-чивает какую-то компен-сацию — некото-рое коли-чество крупного рога-того скота, лошадей и бара-нов — и нередко берет на воспи-тание маль-чика из этого рода для за-креп-ления отно-шений. Роды роднятся, и на этом конфликт прекращается.

А представим себе реальную ситуацию в горско-армейских отношениях: горцы подстре-ливают какого-то солдата. Началь-ник гарни-зона пишет рапорт своему руковод-ству: чтобы не разжи-гать дальней-ший конфликт с аулом таким-то, он за уби-то-го рядо-вого такого-то взял у них 10 быков, 20 баранов и еще маль-чика на воспи-та-ние. Представ-ляете, как такой рапорт воспри-мет высокое началь-ство? Наверное, этого несчаст-ного капи-тана отправят в госпи-таль на освиде-тельствование.

Еще раз повторяю: в горском обществе сущест-вовало огром-ное число реально действую-щих меха-низмов смяг-чения и прекра-щения конфлик-тов. А конфликт-ная зона между горским насе-лением и армией таких меха-низмов не имела. И поэтому каждый конфликт влек за собой довольно тяже-лые последствия.

Кроме того, многие офицеры, приез-жав-шие на Кавказ, гово-ри-ли по-немецки, мно-гие по-французски, неко-то-рые даже по-английски, но кто из них гово-рил на языке мест-ных народов? Да, посте-пенно некото-рые каким-то образом что-то начи-нали пони-мать, некото-рые даже неплохо гово-ри-ли. И так же многие горцы очень плохо говорили по-русски. И когда обе стороны плохо пони-мают друг друга в бук-валь-ном смысле этого слова, опять же возможно много конфликтов.

Наконец, масса этнографи-ческих проблем. Например, в аул, который нахо-дится в состоя-нии мира с русскими, въез-жает новая часть, кото-рая недавно служит на Кавказе. И из-за элемен-тарной жары нижние чины снимают рубахи и въезжают в аул голые по пояс. А по мест-ным понятиям это верх неприли-чия и оскорб-ление мест-ного насе-ления. Так вдруг откуда-то в солдат приле-тает пуля. Солдаты никого, повто-ряю, не хотели оскорб-лять. Они въехали без вся-кого вызова. Им просто было жарко — вологод-ским или твер-ским ребятам, — просто было жарко на Кавказе! Поэтому они, не зная правил, въехали так же, как въеха-ли бы в свое родное село.

О незнании обычаев, кстати, мы можем много узнать из художе-ствен-ной литера-туры. Есть такое произ-веде-ние Пушкина — «Путешествие в Арзрум». Там есть малень-кий эпизод, где Алек-сандр Сергее-вич вошел в поме-щение какого-то мест-ного жителя, тот, как он пишет, что-то залопо-тал и толкнул его. И Пушкин ему отве-чал нагайкой. То есть он зашел в помеще-ние. Пушкин зашел, Алек-сандр Сергее-вич. Он был не самый дикий русский человек. Но он вошел без спроса в поме-щение, и я вполне допускаю, что он зашел в ту часть, куда вообще посто-рон-ний муж-чина не может захо-дить ни в коем случае. Потому что мы знаем, что у мно-гих народов сущест-вует разде-ле-ние жилья на мужскую поло-вину и женскую. Так вот, на женскую поло-вину посто-рон-ним нельзя захо-дить ни при каких обстоя-тель-ствах. И то, что этот человек толкнул Пушкина, а не выстре-лил в него и не уда-рил саблей, — это, я вам скажу, боль-шая удача для россий-ского путешест-вен-ника. И таких приме-ров на Кавказе несть числа. То есть обе стороны не пони-мали друг друга.

Но есть еще более сложная вещь: в Петер-бурге также не пони-мали того, что такое Кавказ-ская война, что такое Кавказ. Изучение докумен-тов Отдель-ного Кавказ-ского корпуса и воен-ного министер-ства показы-вает, что если люди, прослу-жившие на Кавказе и получ-ившие какой-то опыт войны с горцами, уже понимали, что можно, чего нельзя и как нужно действо-вать, то в Петер-бурге почти до самого конца войны такого представ-ления так никто и не полу-чил. Прави-тель-ство, командо-вание, военное министер-ство пыта-лись вести войну по-европейски, что было совер-шенно невоз-можно ни в страте-гиче-ском отно-шении, ни в такти-ческом, ни в плане обмун-дирования.

Скажу об обмундировании: оно совер-шенно не годи-лось. Вы представ-ляете себе эти кивера с султа-нами — такими перьями над голов-ным убором? Как в этих шапках караб-каться в горы, ходить по лесам? Никуда не годи-лись и ранцы, которые были приняты для ноше-ния припасов и всего необхо-димого солдату. Я бы сказал, что к реалиям боевых действий на Кав-казе русская армия была тогда совер-шенно не готова. Но она посте-пенно адапти-ро-ва-лась, войска быстро приобре-тали опыт и, как писал один из участников, «сами стали опреде-лен-ным кавказ-ским племе-нем». До такой степе-ни, что пере-няли очень многие обычаи. Например, извест-ный кавказский обычай — куначе-ство, то есть образо-вание дружеских связей. Кунаки — это такие братья, которые в огонь и в воду друг за друга, абсолютно друг другу верны, друг другу дове-ряют. Так и полки, воинские части, которые дове-ряли друг другу в бою, объяв-ляли друг друга кунаками.

Далее. Русские офицеры и солдаты, воевав-шие на Кавказе, назы-вали себя кавказ-цами. А войска, которые прихо-дили из России, эти «кавказцы» назы-вали «русскими». Очень показа-тельна такая история: однажды на рынке в Гроз-ном солдаты Апшерон-ского полка подра-лись с мест-ным населе-нием, с чечен-цами. На шум драки прибе-жали солдаты дру-гого полка, которые были с этим полком в напря-женных отно-шениях, и тоже всту-пили в драку. На сто-роне чеченцев. И когда власти стали разби-раться, как так получи-лось, что вы вместе с чечен-цами дрались с солда-тами другого рус-ского полка, те произ-несли фразу, очень понятную для реалий Кавказ-ской войны, но трудно понят-ную для тех, кто в эти реалии не вникает. Они сказали: «Чечен-цы — наши братья. Мы с ними уже 20 лет деремся!» То есть эти солдаты, которые вое-вали с чечен-цами, считали, что это их внут-реннее кавказ-ское дело и вмеша-тельство кого-то посто-рон-него — вещь совер-шенно непозво-литель-ная. Именно этим объяс-няется то, что русская армия так долго и с такими боль-шими поте-рями для себя (и для про-тив-ника тоже) присое-ди-няла Север-ный Кавказ к империи. Потому что эта военная машина была в принципе не приспо-соблена для таких целей. Как если бы экска-ватор исполь-зовали для рытья лунок на поле для гольфа.

Русская армия этого периода была армией, кото-рая испове-до-вала основ-ной принцип европей-ской войны — нанесе-ние против-нику макси-маль-ного ущерба в макси-мально сжатое время с мини-маль-ными собствен-ными поте-рями. Так воюет европей-ская армия. На Кавказе этот меха-низм в прин-ципе не работал. Потому что на Кавказе война — это скорее такой воинст-венный ритуаль-ный танец. С жерт-вами среди участ-ников этого танца, да. С жерт-вами среди зрите-лей — тех, кто наблю-дает этот танец. Но это некое действо, это не такая тоталь-ная эпиде-мия разру-шений и убийств, каким явля-ется европей-ская война. Там постоянно шли столкно-вения: между племе-нами, между родами, между фами-лиями. То есть Кавказ к тому време-ни, когда туда пришла Россия, конечно, не пред-став-лял собой такой, знаете, райский уголок, где мирные чабаны пасли овечек на альпий-ских лугах. Нет. Это было место, где шли постоян-ные столкно-вения. Но они не носили такого тоталь-ного разруши-тель-ного и крова-вого харак-тера, какой приняла тогда война. Потому что у кон-фликтую-щих сторон на Кавказе главная цель была — показать свое превос-ходство. Как танцоры: когда один, другой, третий танцуют, и каждый показы-вает, какой он мастер. Так вот, главным для жителей Север-ного Кавказа было показать, какие они мастера боя, какие они отважные и умелые. А не для того, чтобы стоять по колено в крови.

На меня большое впечат-ление произвел один документ о разру-шении башни в одном из районов. Знаете, одно из таких украшений горского пейзажа — боевые башни, родо-вые. Использо-вание этих башен ритуа-лизи-ровано. И когда русский экспеди-цион-ный отряд двигался из пункта А в пункт Б, с одной из этих башен был произ-веден выстрел. Жалея людей, командир вызвал сапе-ров, саперы заложили порох под один из углов этой башни — и башню эту взорвали. Мест-ное население было потря-сено. Потому что, с их точки зрения, таких варваров, которые так нарушают все правила ведения войны, на их тер-ри-то-рии еще не было. А с точки зрения европей-ских военных действий все было сделано правильно: взор-вали вражеское укреп-ление. Уничто-жение этого укреп-ления произошло даже без потерь для отряда. Но с кавказ-ской точки зрения это совершенно дикая и немыс-лимая вещь.

Этот клубок взаимных непони-маний на всех уров-нях созда-вал конфликт, который разре-шался с большим трудом. Для того чтобы прекра-тить войну между какими-то государ-ствами, доста-точно было навя-зать полити-ческую волю прави-тель-ству противо-борствую-щего государ-ства. Когда король, напри-мер, понимал, что ему против дру-гого короля не устоять, он заклю-чал мирный договор, и война на этом закан-чива-лась. И все поддан-ные, многие из которых даже не слышали о том, что идет война, это прини-мали, потому что таково было реше-ние короля.

На Кавказе же для того, чтобы война закон-чилась, нужно было донести мысль о безнадеж-ности сопротив-ления до каждой ячейки горского общества. В буква-льном смысле слова каждая горская семья, каждый род, племя должны были понять, что ничего сделать нельзя. Что придется поко-риться. Причем во мно-гих случаях эта покор-ность была достаточно условна. Потому что в очень многих районах Север-ного Кавказа русская власть была номи-наль-ной. Обе стороны молча-ливо призна-вали, что как бы достиг-нут консен-сус. Но на самом деле реаль-ное положе-ние во многих регионах оста-валось прежним. Достаточно сказать, что многие наибы имама Шамиля (наибы — это руково-дители военно-терри-то-риальных образо-ваний, сподвиж-ники Шамиля) после окон-чания войны заняли высо-кие посты в мест-ной адми-нистрации.

Более того, некоторые люди, которые вое-вали вместе с имамом — в горской войне против России, — участво-вали уже после плене-ния Шамиля в том, чтобы оконча-тельно пода-вить сопротив-ление так назы-ваемых неприми-римых. Шамиль капитули-ровал в 1859 году, но было несколько отрядов его сторон-ни-ков, которые не согла-сились с пораже-нием и продол-жали сопро-тив-ление. Так вот в подав-лении их сопротив-ления участво-вали их бывшие сорат-ники. Поэто-му, повторяю, картина там была очень сложная. И власть во многих районах, особенно горных районах Север-ного Кавказа, остава-лась до конца импер-ского периода номи-наль-ной. Что там проис-хо-дило на самом деле, власть реально сказать не может.

1878 год можно назвать оконча-нием Кавказ-ской войны лишь условно. Навер-ное, самый важный крите-рий — это то, что после 1878 года при подавле-нии выступ-лений мест-ного населе-ния уже не приме-ня-лась артил-лерия, обходи-лись полицей-скими мерами. Там тоже привле-ка-лись воинские и казачьи части, тоже были жертвы. Но уже не исполь-зова-лась артиллерия.

Использование артиллерии — это такая четкая грань между войной и поли-цей-ской акцией. Потому что нельзя назвать полицей-ской акцией расстрел мест-ного населения из пушек. В 1878 году приме-нение артил-лерии против мирного населе-ния закончилось. А до этого времени принци-пиаль-ных отличий в том, что проис-ходило там в начале XVIII века, в его конце, в начале XIX века, в его сере-дине, не было. Потому что, повторяю, вся война была чере-дой восста-ний, умиро-тво-ре-ний, восста-ний, умиро-творе-ний, затиший, обостре-ний. Все это началось при Петре I в 1722 году и закон-чилось во время послед-него круп-ного восста-ния в Чечне и Дагестане в 1878 году. 

Расшифровка

В истории Кавказской войны и вообще в истории присое-ди-нения Кавказа к России точкой невозврата стало присое-ди-нение Гру-зии в 1801 году. Но это присое-ди-нение было только серединой довольно слож-ного процесса. Дело в том, что когда говорится о при-сое-ди-нении Грузии, то речь идет о при-сое-ди-нении Восточ-ной Грузии — районов, которые назы-ваются Картли и Кахе-тия. Потому что к 1801 году терри-тория нынеш-ней Грузии со-стояла из пяти суве-ренных полити-ческих обра-зо-ваний: вот эти Картли и Кахе-тия со столи-цей в Тифлисе (нынеш-нем Тбилиси), затем Име-ретия со столицей в Кутаиси, два княже-ства — Мегре-лия и Гурия на Черно-морском побе-режье — и затем в горных районах княже-ство Сване-тия. Кроме того, еще были районы в номи-нальной зависи-мости от централь-ного прави-тель-ства. Это высоко-горные районы, где жили такие этни-ческие группы, как хевсуры, пшавы и тушеты. И еще вдоба-вок многие районы даже этих полити-ческих образо-ваний, которые я пере-числил, реально тоже были само-стоятель-ными. Они номи-нально под-чиня-лись своим владыкам (соответ-ственно имере-тин-скому царю, князьям Мегре-лии или Гурии, и Картли, и Кахе-тии), но реально они были доста-точно само-стоя-тельными. То есть Грузия представ-ляла собой такое огромное лоскут-ное одеяло с очень слож-ными внутрен-ними взаимо-отноше-ниями. И поэтому в 1801 году была присое-динена только Восточная Грузия. Затем настал черед Имере-тии, Гурии и Мегрелии, затем Сва-нетии, и лишь потом был оконча-тельно уста-новлен прави-тель-ственный контроль над рядом горных районов.

То есть можно сказать, что Грузия, распав-шаяся на целый ряд госу-дарств, была восста-новлена в рамках Россий-ской империи. Россия присое-динила Грузию в 1801 году, следуя логике длитель-ного процесса, тяну-щегося из XVI ве-ка, — из инте-ресов России к Закав-казью. Это был интерес к этим госу-дарствам как к хри-стианским: Россия обеспе-чивала им покро-витель-ство, мечтая о созда-нии в Закав-казье боль-шого христиан-ского госу-дарства, которое было бы ее союз-ником в борьбе с Персией и Турцией. Грузия также тяну-лась к России, потому что она понимала: та была ее един-ственным союзником в довольно враждеб-ном окружении мусуль-манских госу-дарств.

Тради-ционно между этими госу-дарствами важным рубежом счи-тается заклю-чение Геор-гиев-ского трак-тата в 1783 году, кото-рый обоз-начал уста-нов-ление протек-тората России над Грузией (опять же повторю — Восточ-ной Грузией, потому что дру-гие части Грузии в этом процессе зани-мали довольно скромное место). И надо сказать, что Россия условия этого протек-тората, то есть покро-витель-ства Грузии, не выпол-нила. Это событие нашей взаимной истории не особен-но афиши-руется обеими сторо-нами — как болез-ненное для обеих сторон. Потому что в невыпол-нении этого трактата были в разной степени вино-ваты обе стороны. И следствием этого непол-ного осуществ-ления положе-ний трактата было то, что Грузия в конце XVIII века была разгром-лена персами, Тифлис был практи-чески стерт с лица земли, и послед-ствия этих событий для Восточ-ной Грузии были катастро-фическими.

В 1801 году Грузию приняли в состав России. Но при-няли при условии отстра-нения династии Багра-тионов от власти. Дело в том, что присое-динение сопровож-далось сильней-шими внутрен-ними грузин-скими междо-усоби-цами. Там была очень сложная система отно-шений между потомками последних двух царей, Ирак-лия II и Геор-гия XII, которые имели много детей и взаимные дого-ворен-ности, не испол-няемые в полной мере ни одной из сторон. Прави-тель-ство Алек-сандра I, не имея возмож-ности разоб-раться в этих всех хитро-спле-тениях, приняло ре-шение отстра-нить династию Багра-тионов от власти вообще, вывезти предста-ви-телей династии во внутрен-ние районы России и ввести в регионе прямое россий-ское управ-ление. Туда был наз-начен первый главно-коман-дую-щий, или первое лицо, — гене-рал Кнорринг, который, можно сказать, потер-пел фиаско Как все российские высоко-постав-ленные чиновники того времени, Кнорринг не пони-мал политических, социальных и культур-ных особенностей Грузии; он принимал ошибоч-ные решения, ухудшавшие и без того бед-ственное положение страны. . То есть присое-ди-нение Грузии к России началось с того, что туда был послан человек, который не понимал грузин-ских реалий, и все было печально.

Тогда в 1802 году Александр I сделал очень мудрый и очень вер-ный шаг: он послал управ-лять Грузией грузина — гене-рала Павла Дмитрие-вича Цициа-нова. Это человек из очень знат-ного грузин-ского древнего рода, родствен-ник Багра-тионов, который уже в третьем поко-лении нахо-дился на россий-ской службе: его дед выехал из Грузии в 1725 году вместе с грузин-ским царем, который был вынужден поки-нуть страну после Персид-ского похода Петра I. Цициа-нов вырос в Рос-сии, но обла-дал связями в грузин-ском обществе, там у него были род-ствен-ники, и, несмотря на россий-ское и европей-ское очень хорошее образо-вание, он понимал Грузию и Кавказ. Он был очень замет-ной фигурой, теперь, к сожа-лению, незаслу-женно забытой, и, хотя руко-водил Грузией всего четыре с поло-виной года (погиб в 1806 году), сделал очень много. Он, можно сказать, заложил фунда-мент после-дующей поли-тики России в Закав-казье и сыграл очень большую роль в том, чтобы Грузию инкор-пори-ровать в состав Россий-ской империи.

В частности, например, Цицианов прекрасно понимал возмож-ности исполь-зова-ния местных ресурсов в военных целях. Грузины — прекрас-ные воины с высокой воен-ной куль-турой. Правда, это было, конечно, феодаль-ное опол-чение, но как воины они пред-став-ляли собой прекрас-ный контин-гент. Не случайно впослед-ствии грузин было очень много в офицер-ском корпусе России и в гене-рали-тете. В им-пер-ской армии с конца XVIII века до 1917 года служило 300 гене-ралов-грузин! Мы должны помнить о значении Грузии в военной истории России хотя бы потому, что на глав-ном военном поле памяти — на Боро-дин-ском поле — нахо-дится священ-ная могила гене-рала Багра-тиона. На поле русской воен-ной славы лежит грузин! Это очень важный пока-затель отно-шений между русским и гру-зин-ским народом.

На всем протя-жении импер-ской истории в прави-тельстве существо-вала опре-де-ленная грузи-нофилия. То есть грузины получали опре-де-ленные префе-ренции при назна-чении на долж-ности. И для самого Кавказа грузин-начальник — в граж-данском управ-лении, в военном — это была вещь сама собой разу-мею-щаяся. Кому, как не грузин-скому князю, быть начальником какого-то кавказ-ского региона, губернии или города. Грузия действи-тельно была опорой для Россий-ской империи на Кавказе и в Закавказье.

Так вот, генерал Цициа-нов, который сыграл в присое-ди-нении Грузии к России большую роль, действи-тельно понимал, что можно делать на Кавказе, а чего делать не следует. Например, насе-ление Кавказа страшно боялось рекрут-ской повинности. И все те, кто хотел там разжечь бунт или какое-то произ-вести анти-прави-тель-ственное действие, у них была одна козыр-ная карта: нужно было распустить более-менее убеди-тельный слух, что соби-раются ввести рекрут-скую пови-нность. И тут же Кавказ и Закав-казье вставали на дыбы. Потому как зва-ние воина на Кавказе, и в Грузии тоже, было очень почет-ным. А в России, как мы знаем, в армию отдавали в нака-зание! В русской армии солдат телесно наказы-вают. Нака-зать воина телесно — это была вещь совер-шенно немыслимая.

Жители Кавказа видели отно-шения между началь-никами и подчи-ненными в русских гарни-зонах, между офицер-ским и рядо-вым составом. И такого отно-шения они потер-петь не могли. Это, кстати, продолжало быть пробле-мой, когда уже в конце XIX века в грузин-ских землях все-таки ввели всеоб-щую воин-скую повин-ность. То есть гру-зины были готовы воевать, но не готовы были тер-петь такого обра-щения со стороны офицеров в мирное время; у них была жесткая дисцип-лина в воен-ное время, но когда бой закан-чивался, то все члены сооб-щества стано-вились бра-тьями по оружию. И, беспре-кословно выполняя распо-ряжения своего началь-ника в бою, в мирной обстановке они не чувство-вали себя обязан-ными тянуться в струнку перед начальником.

И еще они знали, что солдаты отправ-ляются служить за много-много верст от своего родного дома, погибают в чужой земле и родствен-ники не имеют возмож-ности попла-кать на их моги-ле, — а воевать где-то они были не готовы. Это, конечно, не очень касалось офицеров, потому что офицеры должны были воевать везде. Грузины умирали за империю в Маньчжу-рии во время Русско-япон-ской войны, на Дунае во время русско-турец-ких войн, в Поль-ше во время похо-дов на Запад и так далее. Но те, кого призы-вали на военную службу на основе рекрут-ской повин-ности, к этому не были готовы.

Так вот, генерал Цициа-нов понимал, что можно в Закав-казье и чего нельзя. И он объяс-нял, что введе-ние рекрут-ской повин-ности в Грузии — вещь невоз-можная, что это оттолкнет грузин от Рос-сии. И это был тот самый редкий случай, когда в Петер-бурге прислу-ша-лись к мнению чело-века, кото-рый рабо-тает в Закавказье.

Цицианов очень много сделал для разви-тия путей сообще-ния, для разви-тия промыш-лен-ности в Грузии, вообще для админи-стра-тивного устрой-ства. Но вот присое-ди-нение Восточ-ной Грузии, с центром в Тифлисе, нынешнем Тбилиси, предопре-делило и вклю-чение в состав России прочих земель Закав-казья. Дело в том, что грузин-ские цари считали себя пря-мыми наслед-никами прави-телей Грузии во времена ее един-ства. И следствием этого пони-мания было присое-ди-нение сначала Имере-тии, затем Мегрелии, Гурии и прочих земель на западе.

Кроме того, одной из причин присое-ди-нения Западной Грузии, трех незави-симых запад-ных грузин-ских госу-дарств, была необхо-димость уста-новления свя-зей с Россией. Дело в том, что до этого времени связь Грузии с центральными райо-нами империи осуще-ствля-лась по очень трудно-прохо-димой тогда Военно-Грузин-ской дороге. То есть по ущелью Терека. И для того, чтобы иметь связь с Вос-точной Грузией, просто было необхо-димо завоевать Запад-ную Грузию, чтобы морем достав-лять грузы в порты Поти, а затем уже по Закав-казью достав-лять их в Восточ-ную Грузию. То есть это была такая страте-гиче-ская необходимость.

Присоединение Грузии факти-чески привело к присое-динению Азер-байджана и Армении, потому как Персия считала Восточ-ную Грузию зоной своего влия-ния, своим владе-нием. И поэтому манифест 1801 года в Персии был воспринят, мягко говоря, с непони-манием. Грузин-ский царь считал, что Гянджин-ское ханство, с центром в городе Гянджа, является его наследным владе-нием. А Россия, приняв в свои границы Восточную Грузию, вместе с ней приняла и все притя-зания грузин-ских царей на земли своих соседей. И первое, что было сделано, — присое-динено Гянджин-ское ханство. Это был уже прямой вызов персам, поэтому Русско-персид-ская война 1804-1813 годов стала неизбежной.

Причем перед этим было еще поко-рение неболь-шой по терри-тории Джаро-Белокан-ской области на южной стороне Боль-шого Кавказ-ского хребта, насе-ленной лезгинами. Лезгины из этого района часто совершали набеги на один из самых плодо-родных районов в Восточной Грузии, на Ала-зан-скую долину. И чтобы эти набеги прекратить, в 1803 году в этот район была произ-ведена экспе-диция. Неко-торые аулы были разорены, и джаро-бело-канские лезгины, которые тоже счита-лись одновре-менно поддан-ными персов, подпи-сали мир-ное согла-шение. И хотя оно оказалось достаточно условным, еще один казус белли Casus belli — военный инцидент (лат. ). был создан.

Если поко-рение лезгин персы еще как-то так смогли не превра-тить в повод для войны, то уже присое-динение Гянджин-ского ханства они вынести не могли — и началась Русско-персид-ская война, в ходе которой русские войска одер-жали большое число побед, причем ничтож-ными силами. Дело в том, что в это время шли Напо-лео-новские войны и импе-ратор Алек-сандр I не мог отпра-вить из европей-ской части России ни одного допол-нитель-ного бата-льона для того, чтобы помочь своим войскам. И вот этим ничто-жным количе-ством войск гене-ралы — одним из самых знаме-нитых там был гене-рал Котля-ревский, отразивший пятью сотнями штыков десяти-тысячное войско Ахмет-хана, — сумели добиться победы. И в резуль-тате подпи-сания мирного договора в 1813 году была присое-динена терри-тория — ну так условно скажем — нынеш-него Север-ного Азер-байджана.

И что очень важно, оконча-тельно персы отка-зались от всяких притя-заний на Даге-стан. До этого времени персид-ская сторона и Даге-стан считала зоной своего влия-ния. А после 1813 года они были вынуж-дены отка-заться от притя-заний. Это был очень важный для России пункт, и с этого времени все повстанцы Даге-стана счита-лись мятеж-ни-ками, юриди-чески став поддан-ными русского царя. Не просто воюющей стороной, а повстан-цами — со всеми выте-кающими отсюда послед-ствиями.

При этом, конечно, в Даге-стане мало кто в этих юриди-ческих тонкостях разби-рался, но для европей-ских отношений это имело большое значение. Почему? Потому что начи-ная с 1791 года Европа уже очень пристально смот-рела на то, что делает Россия на Кавказе. Если до этого времени ее беспокой-ства были не очень острыми, поскольку, во-первых, это было далеко, Европа была занята другими важными делами, во-вторых, Европа верила в то, что Турция и Персия доста-точно сильны, чтобы противо-стоять России, что они своими силами справятся с ее продви-жением в этом регионе. Но после победы России в Рус-ско-турец-кой войне 1787-1791 годов Европа стала оказы-вать большое внимание тому, что проис-ходит на Кавказе. Причем это вни-мание было откро-венно анти-россий-ское. То есть дела-лось все возможное, чтобы продви-жение и успехи Рос-сии в этом регионе при-тормозить.

Кстати, во время Кавказ-ской войны англи-чане и турки посылали своих эмис-саров, слали деньги горцам, что позво-лило даже созда-вать некую теорию агентур-ного харак-тера этой войны: грубо говоря, что англи-чане и турки наняли горцев воевать против России. На самом деле это было, конечно, не так. То есть горцы охотно полу-чали оружие и день-ги от англичан и турок — но это был свое-образный допол-ни-тель-ный приз за войну с русскими.

После присое-дине-ния север-ной части Азер-байджана опять же слу-чилась пресло-вутая погоня за грани-цей. Перво-начально Россия претен-до-вала только на Гянджин-ское ханство, а защищать это ханство без занятия сопре-дельных терри-торий было невоз-можно. И вот были присое-динены еще несколько терри-торий. Но граница была прове-дена крайне неудобно — так, что оборо-нять новые рубежи было крайне трудно. Поэтому следующая война ока-залась прак-ти-чески неизбежна. Она нача-лась в 1826 году, причем сначала очень неудачно для России, потому что коман-до-вавший тогда войсками на Кавказе Ермолов не пред-принял необ-ходимых мер для того, чтобы свое-вре-менно ответить на персид-ский вызов, но затем ситуацию удалось пере-ломить, и война закон-чилась чрезвы-чайно победо-носно для России. Тогда была уста-нов-лена новая гра-ница — которая и оста-лась сейчас между Азер-байджаном и Ираном — по Талыш-ским горам и по реке Аракс.

Таким образом, в состав Рос-сии вошла большая терри-тория, насе-ленная мусуль-манами, очень перспек-тивная в эконо-ми-ческом плане: впослед-ствии оказа-лось, что нефтя-ные запасы Азер-байджана — кладо-вая черного золота и факти-чески были един-ственным крупным нефтяным место-рожде-нием до того, как была разве-дана нефть в Татар-стане и в Сибири. С другой стороны, в Россий-ской империи на Кавказе появи-лась терри-тория, в лояль-ности насе-ления которой прави-тельство не было уверено. И вот здесь нужно сказать несколько слов об особен-ностях отно-шения прави-тель-ства к мусуль-ман-скому насе-лению Кавказа и Закав-казья. С одной стороны, доку-менты, касаю-щиеся этого вопроса, изобилуют разного рода словами о том, что мусуль-мане нена-дежные и в случае войны или обострения конфлик-тов мы можем от них ожи-дать анти-прави-тель-ственных выступ-лений, удара в спину. С другой стороны, те части, которые форми-ро-вались на добро-воль-ной основе из мусуль-ман Закав-казья и Север-ного Кавказа, прояв-ляли прекрасные боевые качества, и каких-то вопию-щих случаев измены, перехода на сто-рону против-ника за все время их участия в военных конфлик-тах не было. Не было и каких-то восста-ний, которые могли бы очень сильно повлиять на проис-ходящее. Поэтому это отно-шение к мусуль-манам следует назвать скорее исламо-фобией, чем прояв-лением каких-то реальных событий.

Более того, история пока-зы-вает, что во время всех обостре-ний отно-шений между Россией и Турцией напря-жен-ность в мусуль-манских районах, наоборот, снижалась. Почему? Потому что при опреде-ленном недо-верии к централь-ному прави-тель-ству существо-вавшие там антирос-сий-ские элементы ждали, что тур-ки выгонят русских с Кавказа. Сами, без их усилий. Поэтому возни-кала анекдо-тиче-ская ситуация: идет война России с Турцией, — казалось бы, анти-россий-ские элементы должны поднять голову, а они, наоборот, проявляют пассив-ность. Зачем тратить силы, если турки сами решат этот вопрос.

Заслуживает внимания вопрос об участии кавказ-ской мили-ции, добро-вольных кавказ-ских ополчений в войнах на Кавказе и на других театрах военных дей-ствий. Практи-чески все народы Север-ного Кавказа и Закав-казья выстав-ляли добро-воль-ческие отряды, которые плечом к плечу с регу-лярными частями русской армии сражались во время боев в Закав-казье и на других театрах боевых действий. На Кавказе во многих случаях это было проявле-нием, что назы-вается, внутри-кавказ-ских отно-шений. Одни доку-менты говорили о высо-кой боеспо-собности этих ополчений, другие доку-менты того же времени о тех же отрядах гово-рили прямо противо-по-ложное — что это совершенно негод-ный сброд, лишен-ный дисцип-лины. Загадка разга-дывается очень просто: в тех случаях, когда интересы народов, которые состав-ляли эти ополчения, совпадали с импер-скими, тогда они проявляли, действи-тельно, боеспо-собность и высокие воинские качества. Когда эти интересы не совпадали, тогда диапазон был следующий: от прямой измены до массо-вого дезер-тирства и имита-ции боевых действий. Интересы, в том числе заклю-чавшиеся в вечных конфлик-тах между северо-кавказ-скими племе-нами и родами. Так вот, если ополчение одно-го рода-племени мобили-зовы-вали для участия в боевых действиях против их обычных против-ников, они охотно шли на войну и прекрасно воевали, а если цели войны были, мягко говоря, непонятны, тогда чего-то ждать от них было совер-шенно невоз-можно. Например, грузины из восточ-ных регио-нов страны, особенно живу-щие в горах — хевсуры, пшавы, тушеты, воевали против даге-станцев как львы. Потому что они воевали с даге-станцами сотни лет. Но если эти отряды моби-лизовывали и направляли куда-нибудь на Западный Кавказ, то ничего хоро-шего из этого не выходило. Потому что у них не было каких-то претензий к кабар-динцам и адыгам.

В истории россий-ско-грузин-ских отно-шений резонно выделить три даты, которые являются ключе-выми. Первая — это уже упоми-нав-шийся Геор-гиев-ский трактат 1783 года, который, можно сказать, навсегда связал два госу-дар-ства. Он имел четыре секрет-ные статьи, которые не публи-кова-лись: во-первых, Ираклий II обязы-вался избегать конфлик-тов с другими христиан-скими госу-дарствами Закав-казья — здесь мы видим желание Петер-бурга создать из гру-зин-ских госу-дарств действен-ный союз, направ-ленный против турок и персов. Согласно следую-щему пункту, Россия обязы-валась держать в Грузии два пехот-ных бата-льона, а местные власти обеспе-чивали войска провиан-том и фуражом. Понятно, что два бата-льона и при четырех пушках проти-востоять ни персид-скому, ни турец-кому войску не могли, так что этот пункт можно рассматри-вать как средство усиле-ния власти грузин-ского царя Ираклия против собствен-ных феода-лов. (Дело в том, что положение Ираклия, несмотря на его титул царя и титул самодержца, было не таким прочным, как может пока-заться. И рус-ские войска нужны ему были для того, чтобы пристру-нить свою феодальную воль-ницу.) По третьей статье грузин-ские войска могли быть исполь-зованы за пределами Грузии. Четвертый артикул преду-сматривал, что Россия всеми ее силами будет способ-ство-вать присое-ди-нению к Грузии земель, некогда принад-лежавших дому Багра-тионов. Этот последний пункт играл очень большую роль — именно он заставил Рос-сию продол-жить экспан-сию в Закав-казье. Но поло-жение Грузии после заклю-чения этого договора стало очень сложным, и сама Грузия не выпол-нила реально его поло-же-ний, и Россия не выпол-нила. Тем не менее трак-тат остался знаком сбли-жения двух госу-дарств.

Следующим этапом был манифест 1801 года Александра I о вклю-чении Восточ-ной Грузии в состав России. Именно эту дату можно считать точкой невозврата. И послед-ний важный пункт в отношениях России и Грузии — это итоги Русско-турец-кой войны 1877-1878 года, по результатам которой в состав России вошли Карская и Батум-ская области. В данном случае важнее всего послед-няя — терри-тория нынеш-ней Аджарии. То есть в состав России вошла большая область, населенная этническими грузинами, хотя и приняв-шими под давле-нием турок ислам. Таким образом, границы, скажем так, Великой Грузии к 1878 году были очерчены.

Заслуга Российской империи в том, что разде-ленное грузин-ское госу-дар-ство — хотя и не как нечто единое, а в составе отдель-ных губерний и областей — в своих этни-ческих грани-цах было воссоздано. Одновременно с этим Грузия, страна глубокой, древней культуры, сильно обога-тила общую импер-скую куль-туру. Присое-ди-нение Грузии к России стало большим этапом в истории Рос-сий-ской империи и в итоге и Советского Союза. Те гра-ницы, которые обра-зо-вались на Кавказе, и те изме-нения, кото-рые произо-шли там в области куль-туры, они без присое-ди-нения Грузии к России были бы просто немыслимы. 

Расшифровка

Для понимания характера Кавказской войны есть обще-доступный источник — русская литература. Так, усилия немалого числа историков, напи-савших огром-ное число трудов об Оте-чественной войне 1812 года, весь их сово-куп--ный науч-ный продукт с боль-шим трудом конку-рирует с романом Льва Николаевича Толстого «Война и мир». Пока этот роман чи-тают, рос-сияне и все, кто чи-тает этот роман на других языках, будут пред-ставлять себе войну 1812 года именно так, как напи-сал Толстой. Так и произ-веде-ния о Кав-казской войне форми-руют доста-точно правиль-ную, доста-точно яркую и, я бы сказал, правди-вую картину того, что происхо-дило на Кавказе в это время.

И я бы выделил прежде всего произведение Льва Николаевича Толстого «Хаджи-Мурат» — оно хорошо показывает взаимное непонимание, которое было зерном Кав-казской войны, — и рассказы Толстого о Кавказе, прежде всего — «Рубку леса» (или «Рассказ юнкера», он так называется). Затем — произведения Лермонтова. В его стихотворении «Валерик» буквально за-шифрованы реалии Кавказской войны, и если его разделить на строки, то каждая из них достойна многостраничного ком-мен-тария о том, как проис-ходили столкновения на Кавказе. Прочитав эти чрезвычайно доступ-ные произведения, можно составить достаточно ясное пред-ставление о войне. Каждая война связана с каким-то героем, с каким-то лицом, и у Кавказской войны таких лиц два. С российской стороны это генерал Ермолов, а со стороны горцев Кавказа это имам Шамиль.

Я начну с Алексея Петровича Ермолова. Это был блестящий офицер, герой войны 1812 года. В 1816 году он приехал на Кавказ — и началась та эпоха Кавказской войны, которую не без основания называют эпохой Ермолова. Более того, вся существующая сегодня схема истории Кавказской войны представляет собой картину «Вот на Кавказ прибыл Ермолов, и началась война». К тому времени война велась уже почти век. Но в традиционном измерении начинается она именно с появления Ермолова. И после-дую-щая неудача русских войск 1840-50-х годов объясняется тем, что генералы, пришедшие на смену Ермолову, не выпол-няли его заветов. И только когда князь Барятинский был назначен главно-коман-дую-щим на Кавказе в 1856 году и вернулся к идеям Ермолова, стал вести боевые действия так, как вел Ермолов, русские пришли к победе, то есть к капи-ту-ля-ции в 1859 году имама Шамиля и официальному окончанию войны на Восточном Кавказе.

Ермолов — действительно очень крупная фигура, но он сделал очень многое для того, чтобы война продолжалась так долго. Он действительно одержал несколько побед над горцами в Чечне и Дагестане — и горцы, что называется, смирились, то есть, как писали в документах того времени, «в горах наступила тишина», а в столицу полетели рапорты о том, что Кавказ покорен. Но это было только затишье перед бурей. Потому что Ермолов разрушил сформи-ро-вав-шую-ся к тому времени систему отношений в горском обществе. Он спо-собство-вал тому, чтобы в Дагестане были фактически унич-тожены ханы, хоть каким-то образом контро-лиро-вавшие положение. Вместо десят-ка ханов появилось огром-ное коли-чество тех, кого в более позд-ние времена стали называть по-ле-вы-ми ко-ман-дирами. То есть договариваться оказывалось просто не с кем. И каждый из полевых командиров, даже если он бы и хотел заклю-чить мирный договор с рос-сий-ской стороной, оказывался врагом для своих соплеменников, и, таким образом, война возвращалась на новый порочный круг.

Ермолов хотел ввести во многих районах Северного Кавказа управление по рос-сий-скому образу и подобию, что было по-куше-нием на те свободы, к которым привыкло горское общество. И то, что потом испытали русские войска на Кавказе в 1830-40-е годы, во многом было порождено не-на-вистью и стремлением к со-против-лению, которое являлось следствием действий Ермолова.

Следует сказать, что Ермолов был жесткий коман-дир, даже жесто-кий. И его действия напоми-нали самые жесткие кара-тел-ьные опера-ции колониаль-ного харак-тера, кото-рые только сущест-вуют в исто-рии. Ермолов в опреде-лен-ной степе-ни спо-соб-ство-вал разжи-га-нию Кавказ-ской войны еще и пото-му, что испове-до-вал девиз «разделяй и властвуй», сталк-ивая роды и племена друг с другом. Вообще, появление русских войск на Кавказе спо-собст-вовало деста-били-зации обстанов-ки, потому что к тому времени между этими кланами был достигнут опреде-ленн-ый консенсус, кто чем владеет. Русская армия пред-став-ляла собой очень большую силу. И все, кто мог рассчи-тывать на ее помощь, сразу стано-ви-лись грозой для своих соседей. Группы, кото-рые прини-мали россий-ское подданство, авто-мати-чески стано-ви-лись грозой своих соседей, и, таким образом, обстановка в этих районах обостря-лась. Во многих случаях основание рос-сий-ской крепости приво-дило не к уми-ро-творе-нию на этой тер-рито-рии, а к обостре-нию обста-новки.

Ермолов очень хотел военной славы. Была даже такая шутка, что «Алексей Петрович очень хотел стать Александром Фи-лип-пы-чем», наме-кав-шая на Алек-сандра Маке-дон-ского, сына маке-дон-ского царя Филиппа. Дело в том, что после Напо-лео-новских войн во всем мире царила на-по-лео-но-мания (при всей нена-висти к Напо-леону он был признан великим человеком). И каждый военный явно или тайно хотел быть Наполеоном. А для На-по-леона поход на Восток был пов-торе-нием траек-то-рии Маке-дон-ского. И для всех вое-началь-ников такой поход был похо-дом за вечной и миро-вой славой. А Ермолов был че-ло-век до-вольно често-любивый. Для него наз-наче-ние на Кавказ было шагом к миро-вой славе, потому как Кавказ в те време-на рас-цени-вался как такая прихо-жая в Индию. (Одна из причин движе-ния России на юг — это движение в Индию.) И Ермолов рас-сматри-вал себя как вели-кого полко-водца, кото-рый проло-жит для России дорогу в Индию. Не случайно одним из первых его шагов во время пре-быва-ния на Кавказе была отправ-ка экспе-ди-ции в закаспий-ские терри-тории. То есть, еще не покорив оконча-тельно Кавказ, он уже думал о даль-нейшем продви-жении.

Известна и его роль в том, что произошла Русско-персидская война 1826-1828 годов. У нее были объективные причины (да, Персия не могла сми-риться с при-соеди-не-нием к России северной части Азер-байджа-на), но бы-ла и причина, которую можно назвать субъективной, — провоцирующее поведение Ермолова в отно-шении персов. То есть Ермолов хотел этой войны, хотел новой славы. Он еще не думал, что его снимут с должно-сти и войну выиг-рает дру-гой, и уже его преем-ник, Иван Федо-ро-вич Паске-вич, станет одним из ве-ликих пол-ко-вод-цев России и после взятия кре-по-сти Эривань полу-чит прис-тавку к своей фами-лии: Пас-ке-вич-Эри-ванский.

Вообще, Ермолов — это очень про-тиво-речи-вая фигура, и надо прямо сказать, что в па-мяти наро-дов Кавказа его портрет напи-сан чер-ными красками. Несмотря на всю слож-ность образа Алексея Петро-вича Ермо-лова в исто-риче-ской памяти России, надо признать, он действи-тельно вели-кий го-су-дарствен-ный деятель: это че-ло-век, который во время своего прак-ти-чески деся-ти-лет-него прав-ле-ния очень много сде-лал для ре-фор-миро-ва-ния адми-нистра-ции, для внутрен-него обу-строй-ства Кавказа. Потому что, напо-минаю, этот регион во всех отно-шени-ях — социальном, эко-но-ми-ческом, по-ли-тическом, куль-тур-ном — резко отли-чался от осталь-ных тер-ри-торий Рос-сий-ской им-пе-рии. И его вклю-чение в состав Рос-сии требо-вало больших усилий.

Вообще, то, что Ермолов в кол-лектив-ном созна-нии является по-кори-телем Кавказа, — это очень важный пока-затель. Пото-му что госу-дарство часто оши-бается в истори-ческих оценках, если это де-лается уси-лиями офи-циаль-ных лиц, а народ оши-бается крайне редко. В этом смысле Ермолов был и оста-ется нацио-наль-ным героем.

Другой самой извест-ной фигу-рой Кавказ-ской войны является, конечно, имам Шамиль. Он заслу-живает ти-тула «Вели-кий» — как Петр Вели-кий, как Екате-рина Вели-кая, как Фридрих Вели-кий. Это действи-тельно вели-кий че-ло-век. И вот — Ша-миль Вели-кий. По-тому что этот че-ловек, во-первых, четверть века со-против-лялся Рос-сии. Мы помним, что даже такой вели-кий полко-водец, как Карл XII, го-ра-здо мень-ший срок вое-вал с Рос-сией. Так же и Напо-леон Бона-парт. Наверное, мы не найдем в исто-рии та-ко-го пра-вите-ля, ко-торый про-тиво-стоял Рос-сии такой дли-тель-ный пе-риод вре-мени. Конечно, масшта-бы и воен-ный потен-циал има-мата Ша-миля нельзя сравнить с воен-ным потен-циалом напо-леонов-ской Фран-ции и даже Шве-ции на-ча-ла XVIII века, но свои боевые действия он закон-чил не каким-то безо-гово-рочным разгро-мом, а доста-точно почет-ной капи-туляцией. И отно-шение к нему было затем чрез-вычайно ува-житель-ное.

Он сумел создать госу-дарство — имамат, теокра-тическое госу-дарство в Чечне и Даге-стане на базе воль-ных обществ. До того насе-ление здесь было орга-низа-цией воль-ных вое-низи-рован-ных общин, и он сумел на такой социа-льно-поли-тиче-ской базе создать госу-дарство — с нало-говой системой, со своей воен-ной орга-низа-цией, со своей внутрен-ней адми-нистра-цией и так далее. С моей точки зрения, ни один пра-витель евро-пейского госу-дарства, самый талант-ливый госу-дарст-вен-ный деятель евро-пейского харак-тера, никогда бы не смог создать того, что сделал Шамиль на терри-то-рии Чечни и Даге-стана, — госу-дарст-вен-ный аппарат в тех местах, где каждый чело-век считал себя госу-дарством. Это требо-вало огромных усилий.

И Шамиль был сам лично храбр, он обла-дал колос-сальной волей, огром-ными организа-цион-ными способ-ностями. Само его госу-дар-ство было созда-но, можно сказать, на пустом месте. Да, у него были пред-шест-вен-ники — имам Кази-мулла и имам Гамзат-бек, — но то, что они сдела-ли в орга-низа-цион-ном плане, конечно, не идет ни в какое сравне-ние с тем, что сделал Шамиль. Шамиль объе-динял в себе свойства воен-ного вождя и духов-ного лидера. К Шами-лю как про-тивнику отно-си-лись с чрезвы-чай-ным ува-жением. Например, во время пере-гово-ров Шами-ля с гене-ралом Клуге-нау (такие пере-гово-ры велись перио-дически) обе сто-роны ока-зывали друг другу доста-точ-ное почтение.

Шамиль ввел довольно пра-вильную сис-тему снабжения войск, что позво-лило горским ополче-ниям более дли-тельное время вести бое-вые действия. До этого, как правило, отряд гор-цев совершал какую-то боевую опе-рацию, а затем рас-ходился. По одной прос-той причи-не: конча-лось про-доволь-ствие, которое горцы взяли с собой в поход. То есть у них не было обоза, не было системы интен-дантства. И Шамиль сумел создать систему снаб-жения войск. Конечно, она была не такая совер-шенная, как интен-дантские системы дру-гих госу-дарств, но тем не менее она позво-ляла горским отрядам вести боевые действия более регулярно.

Затем. Если до этого действия горских отря-дов были скорее рефлек-торными, то есть они фак-тически отве-чали на действия рус-ских войск и ини-циа-тива исхо-дила от них не так часто, то теперь, с появле-нием центра управ-ления, эти действия со стра-тегиче-ской точки зрения стали гораздо более осмыслен-ными. Раньше все отряды, все племена действо-вали по своему разуме-нию. Исходя из мест-ной обста-новки. Не имея связи друг с другом. Тогда же отсут-ство-вала радио-связь. И о том, что проис-ходит на каком-то отдель-ном участке, коман-диры отрядов просто не могли знать.

Теперь, с появле-нием еди-ного командо-вания, ситуация значи-тельно измени-лась. С другой стороны, никогда не бывает так, что какие-то действия госу-дарствен-ного или воен-ного деятеля при-носят стороне исклю-чительно поло-жительные плоды. Была и отри-цательная сторона действий Шамиля: появле-ние единого центра и бо́льшая осмыслен-ность боевых действий сде-лали акции горцев более предска-зуемыми для русского коман-дования. Потому что до этого времени вообще пред-ста-вить, где, когда, в каких силах горцы напа-дут на какую-то крепость, куда они двинутся, было невоз-можно. Теперь же появился про-тивник, более или менее похожий на того, к какому россий-ская армия привыкла в войнах XVIII-XIX веков.

Это, кстати, одна из причин того, почему именно эпоху Шамиля в основ-ном и считают Кавказ-ской войной. Потому что появился понятный про-тивник. А до этого русская армия воевала с теми, у кого не было никакого опыта боевых действий. Но, опять же, при повы-шении уровня дисцип-лины, организации армия Шамиля стала более уязвимой для русских войск. Потому что если до этого времени горские отряды начинали наступ-ление или совер-шали отход по своему разумению, исклю-чительно из сообра-жений опера-тивной обста-новки, то теперь они выпол-няли приказ. И, выпол-няя приказ Шамиля о дви-жении в какой-то регион, об удер-жании какого-то рубежа, они оказы-вались более уязви-мыми. Потому что в старые времена они бы просто рассея-лись и появились бы в другом месте. Теперь они были вынуж-дены держать какой-то рубеж и нести большие потери. И мы не знаем, кто прини-мал это решение: наибы Шамиля (то есть его командиры, его уполно-мочен-ные) или он сам. Но наличие приказов приво-дило к избы-точным потерям среди горцев.

Несмотря на эти отри-цательные последствия орга-низации, все-таки созда-ние государ-ства — имамата Шамиля, упоря-дочение терри-ториально-адми-нистра-тивного деле-ния, сборы налогов, орга-низация снабжения войск про-виантом, комплек-тование этих войск, назна-чение и выборы поле-вых коман-диров — все это играло огромную роль в консо-лидации народов Чечни и Дагестана в борьбе против России.

Шамиль был очень близок к народу. Потому что он сам был плоть от плоти своего народа, имел доста-точно хоро-шее духовное обра-зование, был опытным военным, участником многих воен-ных операций и успешно соче-тал в себе эти черты. Горцы видели в нем и вождя, нахо-дящегося на высоте своего поло-же-ния, и одновре-менно близ-кого и понят-ного им чело-века. То есть это было такое идеальное соче-тание. Именно это ему и позволяло, в совокуп-ности с организа-цион-ными и военными талантами, в тече-ние такого длитель-ного вре-мени быть лиде-ром дви-жения, орга-низо-вывать сопро-тив-ление горцев огром-ной, сильной и к тому моменту уже опытной воен-ной машине России. Ведь рус-ская армия 1840-50-х годов на Кавказе — это совсем не та армия, которая начи-нала Кав-казскую войну, это была армия, состоя-щая уже из кав-казских вете-ранов и полу-чившая огром-ный опыт бое-вых действий в усло-виях гор. Даже страшно себе предста-вить, что бы Шамиль мог сде-лать с войс-ками, кото-рые пришли туда в начале XIX века.

В значи-тельной сте-пени это уда-лось Шами-лю благо-даря реорга-низации собствен-ных воору-женных сил. Если раньше отряды горцев пред-став-ляли собой опол-чения — родо-вые, племен-ные, без подразде-лений, без попыток сфор-мир-овать значи-тельные силы в каком-то месте, — то теперь это была уже хо-рошо орга-низован-ная армия. Со своими воена-чаль-никами, с коман-дирами под-разде-лений, кото-рые четко пони-мали свои задачи. В армии была введена сис-тема поощре-ния и нака-зания, знаки отличия и что-то типа дис-циплинар-ного кодекса, что для военной органи-зации является вещью чрезвы-чайно важной.

Далее. Если раньше горцы вое-вали с рус-ски-ми по собствен-ному разу-ме-нию и жела-нию, то при управ-лении сопро-тив-лением из одного центра у огром-ного числа аулов уже не было выбора: если они не согла-шались воевать, выставлять опол-чение, то они оказы-вались под ударом армии Шамиля, проти-востоять кото-рой они уже не могли. Если раньше было, грубо говоря, столк-нове-ние аула с аулом, то есть силы были более-менее равные, то теперь у каж-дого отдель-ного аула не было ни малей-ших шансов выстоять против армии Шамиля. И эти аулы — хотели они воевать с русскими или нет — включались в общую борьбу.

Была органи-зована система сбора налогов — регу-лярных и чрезвы-чайных. Были органи-зованы центры снабжения, тыловые базы. И все это высоко подняло уровень сопро-тивления.

Кавказская война совпала со време-нем распрост-ра-не-ния ислама во многих районах Кавказа, поэтому и гово-рят о рели-гиозном харак-тере этой войны: Шамиль сумел исполь-зо-вать рели-гиозный порыв насе-ления. Он исполь-зовал этот порыв как мобили-зующий элемент, и, что очень важно для армии, она была едина в своем рели-гиозном, патрио-тическом порыве.

Когда в 1859 году окру-женный Шамиль был вынужден капи-тули-ровать, эта сдача прохо-дила на доста-точно почетных усло-виях, без малей-ших попы-ток создать ему нелов-кость, не говоря уж об униже-нии.

Кавказская война закон-чилась, как я уже сказал, почти через 20 лет после того, как прекра-тилось органи-зо-ванное сопро-тивление на Восточ-ном Кавказе, и через пол-тора десятилетия после того, как закон-чили сопротив-ле-ние горцы Запад-ного Кавказа. Но шрамы Кавказ-ской войны сохра-нились. И здесь надо помнить об одной очень важной вещи, которую, мне кажется, наши предки недоста-точно хорошо пони-мали и не пони-мают совре-менники.

Дело в том, что для россиян Кавказ-ская война — это война государ-ственная. Мало кто из потом-ков кавказ-ских солдат может сказать, в каком полку слу-жил его прапра-дед, в каком сраже-нии он участвовал, где похоро-нен и так далее. Для наро-дов Кавказа же эта война во многих слу-чаях семей-ная, во многих кав-каз-ских семьях хра-нится память о пред-ках, которые вое-вали. Они могут сказать, где они вое-вали, как они погибли и где они похоро-нены. То есть у нас память о Кав-каз-ской войне принци-пиально разная. И поэтому рассказы о Кав-каз-ской войне, ее восприя-тие, всякого рода коммен-та-рии должны быть предельно осто-рожными.

Война закончилась, но россий-ская власть на терри-тории горных районов, особенно Чечни и Дагестана, остава-лась ограни-ченной. Прежде всего потому, что главами адми-нистра-ций во многих регио-нах стали бывшие соратники, наибы Шамиля. Затем русское прави-тельство, уже имея опыт общения с мест-ным насе-лением, опыт Кавказ-ской войны и понимая, что можно делать, а чего делать нельзя, сильных втор-жений во внутрен-нюю жизнь народов этого региона стара-лось не произво-дить. Со своей стороны горцы Север-ного Кавказа оценили выгоды пребы-вания в составе гро-мадного госу-дарства, выгоды куль-тур-ного, экономи-ческо-го, торгового сотрудни-чества. Крепости в этом регионе были не только адми-нистра-тивными центрами, но и центрами торговли и ремесел, центрами образо-вания. Все большее коли-чество горцев не просто изу-чали русский язык, а полу-чали образование, и уже в начале XX века мы видим предво-дителей горских наро-дов в самых разных сферах. И обра-зованные предста-вители северо-кавказ-ских народов уже не являются дико-виной, как это было лет 50 назад.

Тем не менее шрам, память о Кавказ-ской войне оста-лись и в сознании прави-тельствен-ных кругов, поэтому до конца импер-ского периода сохра-ня-лось опре-делен-ное недо-верие к мусуль-ман-скому насе-лению Кавказа. И это недо-верие (в боль-шей степени неоп-равдан-ное) мешало тому, чтобы осно-ва-тельно инкорпо-ри-ро-вать эти районы в тело государства.

Причем что интересно: в россий-ском обществе эти шрамы были мало-заметны, потому что войну вело государство, и шрамы оста-лись прежде всего у него. А на Кавказе у общества оста-лись шрамы. И то, что шрамы нахо-дятся на раз-ных телах, и явля-ется, с моей точки зрения, одной из глав-ных при-чин тех слож-ностей, кото-рые мы видим на Кав-казе сейчас. 

Кавказская война (1817—1864) — военные действия, связанные с присоединением к Российской империи горных районов Северного Кавказа.

В начале XIX века к Российской империи были присоединены закавказские Картли-Кахетинское царство (1801—1810 гг.) и ханства Северного Азербайджана (1805—1813 гг.). Однако между приобретёнными землями и Россией лежали земли присягнувших на верность России, но де-факто независимых горских народов. Горцы северных склонов Главного Кавказского хребта оказали ожесточённое сопротивление усиливающемуся влиянию имперской власти.

После усмирения Большой Кабарды (1825 г.) главными противниками русских войск выступили на западе адыги и абхазы Черноморского побережья и Прикубанья, а на востоке — народы Дагестана и Чечни, объединившиеся в военно-теократическое исламское государство — Северо-Кавказский имамат, которое возглавил Шамиль. На этом этапе Кавказская война переплелась с войной России против Персии. Военные действия против горцев велись значительными силами и были очень ожесточёнными.

С середины 1830-х гг. конфликт обострился в связи с возникновением в Чечне и Дагестане религиозно-политического движения под флагом газават. Сопротивление горцев Дагестана было сломлено лишь в 1859 году, они сдались после пленения Имама Шамиля в Гунибе. Один из наибов Шамиля, Байсангур Беноевский, не пожелавший сдаться в плен, прорвав окружение русских войск, ушёл в Чечню и продолжал сопротивление русским войскам до 1861 года. Война же с адыгскими племенами Западного Кавказа продолжалась до 1864 г. и закончилась выселением части адыгов, черкесов и кабардинцев, убыхов, шапсугов, абадзехов и западноабхазских племен ахчипсху, садзов(джигетов) и д.р в Османскую империю, либо на равнинные земли Прикубанья.

Название

Понятие «Кавказская война» введено российским военным историком и публицистом, современником боевых действий Р. А. Фадеевым (1824—1883) в изданной в 1860 году книге «Шестьдесят лет Кавказской войны». Книга была написана по поручению главнокомандующего на Кавказе князя А. И. Барятинского. Однако дореволюционные и советские историки вплоть до 1940-х годов предпочитали термин Кавказские войны империи.

В Большой советской энциклопедии статья о войне называлась «Кавказская война 1817-64».

После распада СССР и образования Российской Федерации в автономных субъектах России усилились сепаратистские тенденции. Это отразилось и на отношении к событям на Северном Кавказе (и в частностности к Кавказской войне), на их оценке.

В работе «Кавказская война: уроки истории и современность», представленной в мае 1994 года на научной конференции в Краснодаре историк Валерий Ратушняк говорит о «русско-кавказской войне , длившейся полтора столетия».

В книге «Непокорённая Чечня», изданной в 1997 году после Первой чеченской войны, общественный и политический деятель Лёма Усманов назвал войну 1817—1864 годов «Первая Русско-Кавказская война ».

Предыстория

Взаимоотношения России с народами и государствами по обеим сторонам Кавказских гор имеют долгую и непростую историю. После распада Грузии в 1460-е гг. на несколько отдельных царств и княжеств (Картли, Кахети, Имерети, Самцхе-Джавахети) их правители нередко обращались к русским царям с просьбами о покровительстве.

В 1557 году был заключён военно-политический союз России с Кабардой, в 1561 году дочь кабардинского князя Темрюка Идарова Кученей (Мария) стала женой Ивана Грозного. В 1582 г. жители окрестностей Бештау, стеснённые набегами крымских татар, отдались под покровительство русского царя. Кахетинский царь Александр II, стесняемый нападениями Шамхала Тарковского, отправил в 1586 г. посольство к царю Феодору, изъявляя готовность вступить в русское подданство. Карталинский царь Георгий Симонович также присягнул на верноподданство России, которая, однако, не в состоянии была оказать существенной помощи закавказским единоверцам и ограничивалась ходатайствами за них перед персидским шахом.

В Смутное время (начало XVII в.) отношения России с Закавказьем надолго прекратились. Неоднократные просьбы о помощи, с которыми закавказские правители обращались к царям Михаилу Романову и Алексею Михайловичу, остались без удовлетворения.

Со времён Петра I русское влияние на дела Кавказского региона становится более определённым и постоянным, хотя прикаспийские области, покорённые Петром во время персидского похода (1722—1723), скоро вновь отошли к Персии. Границей между двумя державами оставался северо-восточный рукав Терека, так называемый старый Терек.

При Анне Иоанновне было положено начало Кавказской линии. Трактатом 1739 г., заключённым с Османской империей, Кабарда была признана независимой и должна была служить «барьером между обеих держав»; а затем быстро распространившийся между горцами ислам совершенно отдалил последних от России.

С началом первой, при Екатерине II, войны против Турции, Россия поддерживала непрерывные отношения с Грузией; царь Ираклий II даже помогал российским войскам, которые, под начальством графа Тотлебена, перешли Кавказский хребет и через Картли проникли в Имеретию.

По Георгиевскому трактату 24 июля 1783 г., грузинский царь Ираклий II был принят под покровительство России. В Грузии было решено содержать 2 русских батальона с 4 орудиями. Эти силы не могли, однако, охранять страну от набегов аварцев, а грузинское ополчение бездействовало. Только осенью 1784 г. была предпринята карательная экспедиция против лезгин, которые были настигнуты 14 октября близ урочища Муганлу, и, потерпев поражение, бежали за р. Алазань. Победа эта не принесла особых плодов. Вторжения лезгин продолжались. Турецкие эмиссары возбуждали мусульманское население против России. Когда в 1785 г. Грузии стал угрожать Умма-хан Аварский (Омар-хан), царь Ираклий обратился к командовавшему Кавказской линией генералу Потёмкину с просьбою о присылке новых подкреплений, но вспыхнуло восстание в Чечне против России, и русские войска были заняты его подавлением. Священную войну проповедовал Шейх Мансур. Высланный против него довольно сильный отряд под начальством полковника Пиери был окружён чеченцами в засунженских лесах и уничтожен. Убит был и сам Пиери. Это возвысило авторитет Мансура, и волнение распространилось из Чечни в Кабарду и на Кубань. Нападение Мансура на Кизляр не удалось и вскоре за тем он был разбит в Малой Кабарде отрядом полковника Нагеля, но российские войска на Кавказской линии продолжали оставаться в напряжении.

Между тем, Умма-хан с дагестанскими горцами вторгся в Грузию и опустошал её, не встречая сопротивления; с другой стороны совершали набеги ахалцихские турки. Русские батальоны, и командовавший ими полковник Бурнашев, оказались несостоятельны, а грузинские войска состояли из плохо вооружённых крестьян.

Русско-турецкая война

В 1787 г., ввиду готовившегося разрыва между Россией и Турцией, находившиеся в Закавказье русские войска были отозваны на укреплённую линию, для защиты которой возведён был на побережье Кубани ряд укреплений и образованы 2 корпуса: Кубанский егерский, под начальством генерал-аншефа Текели, и Кавказский, под начальством генерал-поручика Потёмкина. Кроме того, учреждено было земское войско из осетин, ингушей и кабардинцев. Генерал Потёмкин, а потом генерал Текелли предпринимали экспедиции за Кубань, но положение дел на линии существенно не менялось, и набеги горцев беспрерывно продолжались. Сообщение России с Закавказьем почти прекратилось. Владикавказ и другие укреплённые пункты на пути в Грузию были в 1788 г. оставлены. Поход на Анапу (1789) не удался. В 1790 г. турки вместе с т. н. закубанскими горцами двинулись в Кабарду, но были разбиты ген. Германом. В июне 1791 г. Гудович штурмом взял Анапу, причём был захвачен в плен и шейх Мансур. По условиям заключённого в том же году Ясского мира Анапа была возвращена туркам.

С окончанием Русско-турецкой войны началось усиление Кавказской линии и строительство новых казачьих станиц. Терек и верхняя Кубань заселялись донскими казаками, а правый берег Кубани, от Усть-Лабинской крепости до берегов Азовского и Чёрного морей, заселялся черноморскими казаками.

Русско-персидская война (1796)

Грузия находилась в это время в самом плачевном состоянии. Пользуясь этим, Ага Мохаммед Шах Каджар вторгнулся в Грузию и 11 сентября 1795 года взял и разорил Тифлис. Царь Ираклий с горстью приближённых бежал в горы. В конце того же года русские войска вступили в Грузию и Дагестан. Дагестанские владетели изъявили свою покорность, кроме Сурхай-хана II Казикумухского, и дербентского хана Шейх-али. 10 мая 1796 года крепость Дербент была взята несмотря на упорное сопротивление. В июне был занят Баку. Командовавший войсками генерал-поручик граф Валериан Зубов был назначен вместо Гудовича главным начальником Кавказского края; но деятельности его там скоро положен был конец смертью императрицы Екатерины. Павел I приказал Зубову приостановить военные действия. Командиром Кавказского корпуса был вновь назначен Гудович. Русские войска были выведены из Закавказья, кроме двух батальонов, оставленных в Тифлисе.

Присоединение Грузии (1800—1804)

В 1798 году на грузинский престол вступил Георгий XII. Он просил императора Павла I принять Грузию под своё покровительство и оказать ей вооружённую помощь. Вследствие этого, и ввиду явно враждебных намерений Персии, русские войска в Грузии были значительно усилены.

В 1800 году в Грузию вторгнулся Умма-хан Аварский. 7 ноября на берегах реки Иори он был разбит генералом Лазаревым. 22 декабря 1800 года в Петербурге был подписан манифест о присоединении Грузии к России; вслед за тем умер царь Георгий.

В начале царствования Александра I (1801) в Грузии введено было русское правление. Главнокомандующим был назначен генерал Кнорринг, а гражданским правителем Грузии — Коваленский. Ни тот ни другой не знали нравов и обычаев тамошнего народа, а прибывшие с ними чиновники позволяли себе разные злоупотребления. Многие в Грузии были недовольны вступлением в русское подданство. Волнения в стране не прекращались, а границы по-прежнему подвергались набегам соседей.

О присоединении Восточной Грузии (Картлии и Кахетии) было объявлено в манифесте Александра I от 12 сентября 1801 года. По этому манифесту царствующая грузинская династия Багратидов лишалась престола, управление Картлией и Кахетией переходило к русскому наместнику, вводилась русская администрация.

В конце 1802 году Кнорринг и Коваленский были отозваны, и главнокомандующим на Кавказе назначен генерал-лейтенант князь Павел Дмитриевич Цицианов, сам грузин родом, хорошо знакомый с краем. Он выслал в Россию членов бывшего грузинского царского дома, считая их виновниками смуты. С ханами и владельцами татарских и горских областей он заговорил тоном грозным и повелительным. Жители Джаро-Белоканской области, не прекращавшие своих набегов, были разгромлены отрядом генерала Гулякова, а область присоединена к Грузии. Владетель Абхазии Келешбей Чачба-Шервашидзе совершил военный поход против князя Мегрелии Григола Дадиани. Сын Григола Леван взят Келешбеем в аманаты.

В 1803 году в состав Российской империи вошла Мингрелия.

В 1803 году Цицианов организовал грузинское ополчение из 4500 добровольцев, присоединившееся к русской армии. В январе 1804 года штурмом взял крепость Гянджу, подчинив Гянджинское ханство, за что был произведён в генералы от инфантерии.

В 1804 году в состав Российской империи вошли Имеретия и Гурия.

Русско-персидская война

10 июня 1804 года персидский шах Фетх-Али (Баба-хан) (1797—1834), вступивший в союз с Великобританией, объявил войну России. Попытка Фетх Али-шаха вторгнуться в Грузию окончилась совершенным поражением его войск около Эчмиадзина в июне.

В том же году Цицианов подчинил также Ширванское ханство. Предпринял ряд мер по поощрению ремёсел, земледелия и торговли. Основал в Тифлисе Благородное училище, преобразованное затем в гимназию, восстановил типографию, добивался для грузинской молодёжи права получать образование в высших учебных заведениях России.

В 1805 году — Карабахское и Шекинское, Джехан-Гир-хан шагахский и Будаг-султан шурагельский. Фетх Али-шах снова открыл наступательные действия, но при вести о приближении Цицианова бежал за Аракс.

8 февраля 1805 года князь Цицианов, подошедший с отрядом к Баку, во время церемонии мирной сдачи города был убит слугами хана. На его место вновь был назначен Гудович, знакомый с положением дел на Кавказской линии, но не в Закавказье. Недавно покорившиеся владетели разных татарских областей опять стали явно неприязненны к русской администрации. Действия против них были успешны. Были взяты Дербент, Баку, Нуха. Но положение дел усложнялось вторжениями персиян и последовавшим в 1806 году разрывом с Турцией.

Война с Наполеоном оттянула все силы к западным границам империи, и кавказские войска оставались без укомплектования.

В 1808 году был убит владетель Абхазии Келешбей Чачба-Шервашидзе, в результате заговора и вооруженного нападения. Владетельный двор Мегрелии и Нина Дадиани, в пользу своего зятя Сафарбея Чачба-Шервашидзе, распростроняет слух о причастности к убийству владетеля Абхазии старшего сына Келешбея - Асланбея Чачба-Шервашидзе. Эта непроверенная информация была подхвачена генералом И.И.Рыгкофом, а затем и в целом всей российской стороной, ставшей основным мотивом поддержки Сафарбея Чачба в борьбе за абхазский престол. С этого момента и начинается борьба между двумя братьями Сафарбеем и Асланбеем.

В 1809 году главнокомандующим назначен генерал Александр Тормасов. При новом главнокомандующем потребовалось вмешательство во внутренние дела Абхазии, где из рассорившихся между собой членов владетельного дома одни обращались за помощью к России, а другие — к Турции. Были взяты крепости Поти и Сухум. Пришлось усмирять и восстания в Имеретии и в Осетии.

Восстание в Южной Осетии (1810—1811)

Летом 1811 года, когда политическое напряжение в Грузии и Южной Осетии достигло заметного накала, Александр I был вынужден отозвать из Тифлиса генерала Александра Тормасова и вмес-то него главнокомандующим и главноуправляющим направить в Грузию Ф. О. Паулуччи. От нового командующего требовали кардинальных мер, направленных на серьёзные перемены в Закавказье.

7 июля 1811 года на должность Главного начальника войск, расположенных по Кавказской линии, и губерниях Астраханской и Кавказской был назначен генерал Ртищев.

Филиппу Паулуччи пришлось одновременно вести войну против турок (со стороны Карса) и против персиян (в Карабахе) и бороться с восстаниями. Кроме того во время начальствования Паулуччи адрес Александр I поступали заявления епископа горийского и викария грузинского Досифея, лидера азнаурской грузинской феодальной группировки, ставившего вопрос о незаконности предоставления князьям Эристави феодальных владений в Южной Осетии; азнаурская группировка всё ещё надеялась, что, вытеснив предста-вителей Эристави из Южной Осетии, она поделит между собой освободившиеся владения.

Но скоро, ввиду готовившейся войны против Наполеона, он был вызван в Санкт-Петербург.

16 февраля 1812 года Главнокомандующим в Грузии и Главноуправляющим по гражданской части был назначен генерал Николай Ртищев. Он столкнулся в Грузии с вопро-сом о политическом положении Южной Осетии как с одним из самых острых. Сложность его после 1812 года заключалась не только в непримиримой борьбе Осетии с грузинскими тавадами, но и в далеко зашедшем противоборстве за овладение Южной Осетией, продолжавшемся между двумя грузинскими феодаль-ными партиями.

В войне с Персией после многих поражений, наследный принц Аббас-Мирза, предложил переговоры о мире. 23 августа 1812 года Ртищев выехал из Тифлиса к персидской границе и при посредничестве английского посланника, вступил в переговоры, однако условий, предложенных Аббас-Мирзой не принял и возвратился в Тифлис.

31 октября 1812 русскими войсками была одержана победа под Асландузом, а затем, в декабре, был взят последний оплот персов в Закавказье — крепость Ленкорань, столицу Талышского ханства.

Осенью 1812 года вспыхнуло новое восстание в Кахетии во главе с грузинским царевичем Александром. Оно было подавлено. В этом восстании приняли деятельное участие хевсуры и кистины. Ртищев решился наказать эти племена и в мае 1813 года предпринял карательную экспедицию в малоизвестную русским Хевсуретию. Войска генерал-майора Симановича, несмотря на упорную оборону горцев, достигли главного хевсурского селения Шатили в верховьях Аргуни, и разорили все лежавшие на их пути селения. Предпринятые русскими войсками набеги на Чечню не были одобрены императором. Александр I повелел Ртищеву стараться водворять спокойствие на Кавказской линии дружелюбием и снисходительностью.

10 октября 1813 года Ртищев выехал из Тифлиса в Карабах и 12 октября в урочище Гюлистан, был заключён мирный договор, по которому Персия отказалась от притязаний на Дагестан, Грузию, Имеретию, Абхазию, Мегрелию и признала права России на все завоёванные и добровольно подчинившиеся ей области и ханства (Карабахское, Гянджинское, Шекинское, Ширванское, Дербентское, Кубинское, Бакинское и Талышинское).

В этом же году в Абхазии вспыхнуло восстание во главе с Асланбеем Чачба-Шервашидзе против власти своего младшего брата Сафарбея Чачба-Шервашидзе. Русский батальон и ополченцы владетеля Мегрелии Левана Дадиани спасли тогда жизнь и власть владетеля Абхазии Сафарбея Чачба.

События 1814—1816 годов

В 1814 году Александр I, занятый Венским конгрессом, посвятил своё кратковременное пребыва-ние в Петербурге решению проблемы Южной Осетии. Он поручил князю А. Н. Голицыну, обер-прокурору Святейшего Синода, «лич-но объясниться» по Южной Осетии, в частности, по поводу фео-дальных прав в ней грузинских князей, с находившимися в то вре-мя в Петербурге генералами Тормасовым и Паулуччи — бывшими командующими на Кавказе.

После доклада А. Н. Голицына и консультации с главнокомандующим на Кавказе генералом Ртищевым и на имя последнего 31 августа 1814 года, перед самым отъездом на Венский конгресс, Александр I напра-вил свой рескрипт по поводу Южной Осетии — монаршее письмо в Тифлис. В нём Александр I предписывал главнокомандующему лишить грузинских феодалов Эристави владельческих прав в Южной Осетии, а имения и населённые пункты, кои ранее были им пожалованы монархом, передать в государственную собственность. Одновременно князьям назначалось вознаграж-дение.

Решения Александра I, принятые им в конце лета 1814 года по поводу Южной Осетии, были восприняты грузинской тавадской верхушкой крайне отрицательно. Осетины же встретили его с удовлетворением. Однако исполнение указа тормозилось главнокомандующим на Кавказе генералом от инфантерии Николаем Ртищевым. В то же время князья Эристовы провоцировали антироссийские выступления в Южной Осетии.

В 1816 году при участии А. А. Аракчеева Комитет министров Российской империи приостановил изъятие в казну владений князей Эристави, а в феврале 1817 году указ был дезавуирован.

Между тем долговременная служба, преклонные лета и болезнь заставили Ртищева просить увольнения от должности. 9 апреля 1816 года генерал Ртищев был уволен от занимаемых должностей. Однако он управлял краем до прибытия назначенного на его место А. П. Ермолова. Летом 1816 году приказом Александра I командиром Отдельного Грузинского корпуса, управляющим по гражданской части на Кавказе и в Астраханской губернии был назначен генерал-лейтенант Алексей Ермолов, завоевавший уважение в войнах с Наполеоном. Кроме того он был назначен чрезвычайным послом в Персии.

Ермоловский период (1816—1827)

В сентябре 1816 года Ермолов прибыл на границу Кавказской губернии. В октябре он приехал на Кавказскую линию в город Георгиевск. Оттуда сразу же выехал в Тифлис, где его ожидал бывший главнокомандующий генерал от инфантерии Николай Ртищев. 12 октября 1816 года высочайшим приказом Ртищев был отчислен из армии.

По обозрении границы с Персией отправился в 1817 году чрезвычайным и полномочным послом ко двору персидского шаха Фетх-Али. Мир был утверждён, изъявлено в первый раз согласие допустить пребывание российского поверенного в делах и с ним вместе миссии. По возвращении из Персии всемилостивейше награждён чином генерала от инфантерии.

Ознакомившись с обстановкой на Кавказской линии, Ермолов наметил план действий, которого затем придерживался неуклонно. Учитывая фанатизм горских племён, их необузданное своеволие и враждебное отношение к русским, а также особенности их психологии, новый главнокомандующий решил, что установить мирные отношения при существующих условиях совершенно невозможно. Ермолов составил последовательный и систематический план наступательных действий. Ермолов не оставлял безнаказанными ни одного грабежа и набега горцев. Он не начинал решительных действий, предварительно не оборудовав базы и не создав наступательные плацдармы. В числе составляющих плана Ермолова были постройка дорог, создание просек, возведение укреплений, колонизация края казаками, образование «прослоек» между враждебными России племенами путём переселения туда пророссийски настроенных племён.

Ермолов перенёс левый фланг Кавказской линии с Терека на Сунжу, где он усилил Назрановский редут и заложил в октябре 1817 году укрепление Преградный Стан в её среднем течении.

Осенью 1817 года кавказские войска были усилены прибывшим из Франции оккупационным корпусом графа Воронцова. С прибытием этих сил у Ермолова оказалось в общей сложности около 4 дивизий, и он мог перейти к решительным действиям.

На Кавказской линии положение дел было следующим: правому флангу линии угрожали закубанские черкесы, центру — кабардинцы, а против левого фланга за рекой Сунжей жили чеченцы, пользовавшиеся высокой репутацией и авторитетом среди горских племён. При этом черкесы были ослаблены внутренними раздорами, кабардинцев косила чума — опасность угрожала в первую очередь от чеченцев.

Весной 1818 года Ермолов обратился на Чечню. В 1818 году в низовьях реки была заложена крепость Грозная. Считалось, что эта мера положила конец восстаниям чеченцев, живших между Сунжей и Тереком, но на самом деле это было начало новой войны с Чечнёй.

Ермолов перешёл от отдельных карательных экспедиций к планомерному продвижению вглубь Чечни и Горного Дагестана путём окружения горных районов сплошным кольцом укреплений с прорубкой просек в труднопроходимых лесах, прокладкой дорог и разрушением непокорных аулов.

В Дагестане усмирены были горцы, угрожавшие присоединённому к империи Шамхальству Тарковскому. В 1819 году для удержания горцев в покорности была построена крепость Внезапная. Попытка нападения на неё, предпринятая аварским ханом, кончилась полной неудачей.

В Чечне русские силы загоняли отряды вооружённых чеченцев всё дальше в горы и переселяли население на равнину под охрану русских гарнизонов. Была прорублена просека в дремучем лесу до аула Герменчук, служившего одной из главных баз чеченцев.

В 1820 году Черноморское казачье войско (до 40 тыс. человек) было причислено к составу Отдельного Грузинского корпуса, переименованного в Отдельный Кавказский корпус и усиленного.

В 1821 году на вершине отвесной горы, на склонах которой находился город Тарки — столица Тарковского шамхальства, была построена крепость Бурная. Причём при строительстве были разбиты войска аварского хана Ахмета, пытавшегося помешать работам. Владения дагестанских князей, потерпевших ряд поражений в 1819—1821 гг., были либо переданы вассалам России и подчинены русским комендантам, либо ликвидированы.

На правом фланге линии закубанские черкесы с помощью турок стали сильнее тревожить границу. Их армия вторглась в октябре 1821 года в земли Черноморского войска, но потерпела поражение.

В Абхазии генерал-майор князь Горчаков разбил повстанцев около мыса Кодор и ввёл во владение страной князя Дмитрия Шервашидзе.

Для полного усмирения Кабарды в 1822 году был устроен ряд укреплений у подошвы гор от Владикавказа до верховьев Кубани. В том числе была основана крепость Нальчик (1818 г. или 1822 г.).

В 1823—1824 гг. был проведён ряд карательных экспедиций против закубанских горцев.

В 1824 г. вынуждены были покориться причерноморские абхазы, восставшие против преемника кн. Дмитрия Шервашидзе, кн. Михаила Шервашидзе.

В Дагестане в 1820-е гг. стало распространяться новое исламское течение — мюридизм. Ермолов, посетив в 1824 году Кубу, приказал Асланхану казикумухскому прекратить волнения, возбуждённые последователями нового учения, но, отвлечённый другими делами, не мог следить за исполнением этого приказания, вследствие чего главные проповедники мюридизма, Мулла-Магомет, а потом Кази-Мулла, продолжали разжигать умы горцев в Дагестане и Чечне и возвещать близость газавата, священной войны против неверных. Движение горцев под флагом мюридизма явилось толчком к расширению Кавказской войны, хотя некоторые горские народы (кумыки, осетины, ингуши, кабардинцы) к нему не примкнули.

В 1825 году в Чечне началось всеобщее восстание. 8 июля горцы овладели постом Амираджиюрт и пытались взять укрепление Герзель. 15 июля его выручил генерал-лейтенант Лисаневич. На следующий день Лисаневич и генерал Греков были убиты чеченским муллой Очаром-Хаджи во время переговоров со старейшинами. Очар-Хаджи напал с кинжалом на генерала Грекова, а также смертельно ранил генерала Лисаневича, попытавшегося помочь Грекову. В ответ на убийство двух генералов войска перебили всех чеченских и кумыкских старейшин приглашённых на переговоры. Восстание было подавлено только в 1826 г.

Прибрежья Кубани стали опять подвергаться набегам крупных партий шапсугов и абадзехов. Заволновались кабардинцы. В 1826 г. был совершён ряд походов в Чечню, с вырубкой леса, прокладкой просек и усмирением свободных от русских войск аулов. Этим закончилась деятельность Ермолова, в 1827 году отозванного Николаем I и отправленного в отставку в связи с подозрением в связях с декабристами.

Её результатом было упрочение русской власти в Кабарде и кумыкских землях, в предгорьях и на равнинах. Русские продвигались постепенно, методично вырубая леса, в которых укрывались горцы.

Начало газавата (1827—1835)

Новый главнокомандующий Кавказским корпусом, генерал-адъютант Паскевич, отказался от планомерного продвижения с закреплением занятых территорий и вернулся в основном к тактике отдельных карательных экспедиций. На первых порах он был в основном занят войнами с Персией и Турцией. Успехи в этих войнах способствовали поддержанию наружного спокойствия, но мюридизм распространялся всё более. В декабре 1828 года Кази-Мулла (Гази-Мухаммад) был провозглашён имамом. Он первым призвал к газавату, стремясь соединить разрозненные племена Восточного Кавказа в одну враждебную России массу. Только Аварское ханство отказывалось признать его власть, и попытка Кази-Муллы (в 1830 году) овладеть Хунзахом кончилась поражением. После этого влияние Кази-Муллы сильно пошатнулось, а прибытие новых войск, посланных на Кавказ после заключения мира с Турцией, понудило его бежать из дагестанского аула Гимры к белоканским лезгинам.

В 1828 году в связи со строительством Военно-сухумской дороги была присоединена Карачаевская область. В 1830 году создана ещё одна линия укреплений — Лезгинская.

В апреле 1831 года граф Паскевич-Эриванский был отозван для подавления восстания в Польше. На его место временно были назначены в Закавказье — генерал Панкратьев, на Кавказской линии — генерал Вельяминов.

Кази-Мулла перенёс свою деятельность в шамхальские владения, где, избрав местопребыванием малодоступное урочище Чумкесент (недалеко от Темир-Хан-Шуры), стал сзывать всех горцев на борьбу с неверными. Его попытки взять крепости Бурную и Внезапную не удались; но не увенчалось успехом и движение генерала Емануэля в ауховские леса. Последняя неудача, сильно преувеличенная горскими вестовщиками, умножила число приверженцев Кази-Муллы, особенно в среднем Дагестане, так что в 1831 году Кази-Мулла взял и разграбил Тарки и Кизляр и покушался, но неудачно, при поддержке восставших табасаранов овладеть Дербентом. Под властью имама оказались значительные территории (Чечня и большая часть Дагестана). Однако с конца 1831 года восстание пошло на убыль. Отряды Кази-Муллы были оттеснены в Горный Дагестан. Атакованный 1 декабря 1831 года полковником Миклашевским, он был вынужден оставить Чумкесент и ушёл в Гимры. Назначенный в сентябре 1831 года командующий Кавказского корпуса барон Розен 17 октября 1832 года взял Гимры; Кази-Мулла погиб во время боя. Осаждённый вместе с имамом Кази-Муллой войсками под начальством барона Розена в башне близ родного селения Гимри, Шамиль успел, хотя и страшно израненный (сломаны рука, рёбра, ключица, проколото лёгкое), пробиться сквозь ряды осаждающих, тогда как имам Кази-Мулла(1829—1832) первым бросившийся на врага погиб, весь исколотый штыками. Его тело было распято и на месяц выставлено на вершине горы Тарки-тау, после чего голова была отсечена и как трофей направлена по всем крепостям Кавказской кордонной линии.

Вторым имамом был провозглашён Гамзат-бек, который благодаря военным победам сплотил вокруг себя почти все народы Горного Дагестана, в том числе часть аварцев. В 1834 году он вторгнулся в Аварию, овладел Хунзахом, истребил почти всю ханскую семью, придерживавшуюся пророссийской ориентации, и помышлял уже о покорении всего Дагестана, но погиб от рук заговорщиков, мстивших ему за убийство ханской семьи. Вскоре после его смерти и провозглашения Шамиля третьим имамом, 18 октября 1834 года главный оплот мюридов, аул Гоцатль, был взят и разорён отрядом полковника Клюки-фон Клугенау. Войска Шамиля отступили из Аварии.

На черноморском прибрежье, где горцы имели много удобных пунктов для сообщений с турками и торга невольниками (Черноморской береговой линии тогда ещё не существовало), иностранные агенты, в особенности англичане, распространяли между тамошними племенами антироссийские воззвания и доставляли военные припасы. Это понудило бар. Розена поручить ген. Вельяминову (летом 1834 г.) новую экспедицию в Закубанье, для устройства кордонной линии до Геленджика. Она завершилась возведением укреплений Абинского и Николаевского.

На Восточном Кавказе после смерти Гамзат-бека во главе мюридов стал Шамиль. Новый имам, обладавший административными и военными способностями, вскоре оказался крайне опасным противником, сплотив под своей деспотической властью часть дотоле разрозненных племён и аулов Восточного Кавказа. Уже в начале 1835 г. силы его настолько увеличились, что он вознамерился наказать хунзахцев за умерщвление его предшественника. Временно поставленный правителем Аварии Аслан-хан-казикумухский просил направить русские войска для обороны Хунзаха, и барон Розен согласился на его просьбу ввиду стратегического значения крепости; но это повлекло за собою необходимость занятия ещё многих других пунктов для обеспечения сообщений с Хунзахом через малодоступные горы. Главной опорной точкой на пути сообщения Хунзаха с каспийским прибрежьем была избрана вновь построенная на Тарковской плоскости крепость Темир-Хан-Шура, а для обеспечения пристани, к которой подходили суда из Астрахани, было построено укрепление Низовое. Сообщение Темир-Хан-Шуры с Хунзахом прикрывалось укреплением Зирани у реки Аварское Койсу и башней Бурундук-кале. Для прямого сообщения Темир-Хан-Шуры с крепостью Внезапной была устроена и прикрыта башнями Миатлинская переправа через Сулак; дорога же из Темир-Хан-Шуры в Кизляр обеспечивалась укреплением Кази-юрт.

Шамиль, всё более и более упрочивая свою власть, избрал своим пребыванием округ Койсубу, где на берегу Андийского Койсу начал возводить укрепление, названное им Ахульго. В 1837 г. генерал Фези занял Хунзах, взял аул Ашильты и укрепление Старое Ахульго и обложил аул Тилитль, куда укрылся Шамиль. Когда 3 июля русские войска завладели частью этого аула, Шамиль вступил в переговоры и обещал покорность. Пришлось принять его предложение, так как в русском отряде, понёсшем большие потери, оказался сильный недостаток продовольствия и, кроме того, было получено известие о восстании в Кубе. Экспедиция генерала Фези, несмотря на внешнюю её успешность, принесла более пользы Шамилю, нежели русской армии: отступление русских от Тилитля дало Шамилю предлог для распространения в горах убеждения о явном покровительстве ему Аллаха.

На Западном Кавказе отряд генерала Вельяминова летом 1837 г. проник к устьям рек Пшада и Вулана и заложил там укрепления Новотроицкое и Михайловское.

В сентябре того же 1837 г. император Николай I впервые посетил Кавказ и остался недоволен тем, что, несмотря на многолетние усилия и крупные жертвы, русские войска были ещё далеки от прочных результатов в деле умиротворения края. На место барона Розена был назначен генерал Головин.

В 1838 г. на черноморском прибрежье были выстроены укрепления Навагинское, Вельяминовское и Тенгинское и начато строительство крепости Новороссийская с военной гаванью.

В 1839 г. действия велись в различных районах тремя отрядами.

Десантный отряд генерала Раевского возвёл на черноморском прибрежье новые укрепления (форты Головинский, Лазарев, Раевский). Дагестанский отряд под начальством самого корпусного командира овладел 31 мая весьма сильною позицией горцев на Аджиахурских высотах, а 3 июня занял с. Ахты, у которого возведено было укрепление. Третий отряд, чеченский, под начальством генерала Граббе, двинулся против главных сил Шамиля, укрепившихся у с. Аргвани, на спуске к Андийскому Койсу. Несмотря на силу этой позиции, Граббе овладел ей, а Шамиль с несколькими сотнями мюридов укрылся в возобновлённом им Ахульго. Ахульго пало 22 августа, но сам Шамиль успел бежать.

Горцы, выказывая видимую покорность, на самом деле готовили очередное восстание, которое в продолжение 3 последовавших лет держало русские силы в самом напряжённом состоянии.

Тем временем Шамиль прибыл в Чечню, где, с конца февраля 1840 г. шло всеобщее восстание под руководством Шоип-муллы Цонтороевского, Джаватхана Даргоевского, Ташу-хаджи Саясановского и Исы Гендергеноевского. После встречи с чеченскими предводителями Исой Гендергеноевским и Ахверды-Махмой в Урус-Мартане, Шамиль был провозглашён имамом (7 марта 1840). Столицей Имамата стал Дарго.

Тем временем военные действия начались на Черноморском побережье, где наскоро построенные русские форты находились в полуразрушенном состоянии, а гарнизоны были крайне ослаблены лихорадками и другими болезнями. 7 февраля 1840 г. горцы овладели фортом Лазарев и истребили всех его защитников; 29 февраля та же участь постигла укрепление Вельяминовское; 23 марта, после ожесточённого боя, горцы проникли в укрепление Михайловское, защитники которого подорвали себя вместе с нападавшими. Кроме того, горцы овладели (2 апреля) Николаевским фортом; но предприятия их против форта Навагинского и укрепления Абинского были безуспешны.

На левом фланге преждевременная попытка разоружить чеченцев вызвала среди них крайнее озлобление. В декабре 1839 и январе 1840 генерал Пулло провёл карательные экспедиции в Чечне и разорил несколько аулов. В ходе второй экспедиции российское командование потребовало сдать по одному ружью с 10 домов, а также дать по одному заложнику с каждого аула. Воспользовавшись недовольством населения, Шамиль поднял против русских войск ичкеринцев, ауховцев и другие чеченские общества. Российские войска под командой генерала Галафеева ограничивались поисками в лесах Чечни, стоившими много людей. Особенно кровопролитно было дело на р. Валерик (11 июля). Пока генерал Галафеев ходил по Малой Чечне, Шамиль с чеченскими отрядами подчинил своей власти Салатавию и в начале августа вторгнулся в Аварию, где покорил несколько аулов. С присоединением к нему старшины горских обществ на Андийском Койсу, известного Кибит-Магомы, силы и предприимчивость его чрезвычайно возросли. К осени вся Чечня уже была на стороне Шамиля, и для успешной борьбы с ним средства Кавказской линии оказались недостаточными. Чеченцы начали атаковать царские войска на берегах Терека и едва не овладели Моздоком.

На правом фланге, к осени, новая укреплённая линия по Лабе была обеспечена фортами Зассовским, Махошевским и Темиргоевским. На Черноморской береговой линии были возобновлены укрепления Вельяминовское и Лазаревское.

В 1841 г. в Аварии вспыхнули беспорядки, возбуждённые Хаджи-Муратом. Посланный для усмирения их батальон с 2 горными орудиями, под начальством ген. Бакунина, потерпел неудачу при ауле Цельмес, и полковнику Пассеку, принявшему команду после смертельно раненого Бакунина, лишь с трудом удалось отвести остатки отряда в Хунзах. Чеченцы произвели набег на Военно-Грузинскую дорогу и взяли штурмом военное поселение Александровское, а сам Шамиль приблизился к Назрану и атаковал расположенный там отряд полковника Нестерова, но не имел успеха и укрылся в лесах Чечни. 15 мая генералы Головин и Граббе атаковали и взяли позицию имама близ аула Чиркей, после чего занят был самый аул и около него заложено укрепление Евгеньевское. Тем не менее Шамиль успел распространить свою власть на горские общества правого побережья р. Аварское Койсу и вновь появился в Чечне; мюриды снова овладели аулом Гергебиль, заграждавшим вход в мехтулинские владения; сообщения русских сил с Аварией были временно прерваны.

Весною 1842 г. экспедиция ген. Фези несколько поправила ситуацию в Аварии и Койсубу. Шамиль пытался было взволновать Южный Дагестан, но безуспешно.

Ичкеринское сражение (1842)

В мае 1842 года 500 чеченских воинов под началом наиба Малой Чечни Ахверды Магомы и имама Шамиля ушли в поход на Кази-Кумух в Дагестан.

Воспользовавшись их отсутствием, 30 мая генерал-адъютант п. Х. Грабе с 12 батальонами пехоты, ротой сапёров, 350 казаками и 24 пушками выступил из крепости Герзель-аул по направлению к столице Имамата Дарго. Десятитысячному царскому отряду противостояло, по сообщению А. Зиссермана, «по самым щедрым расчётам до полутора тысяч» Ичкеринских и ауховских чеченцев.

Возглавляемые талантливым чеченским полководцем Шоаипом-муллой Центороевским, чеченцы готовились к сражению. Наибы Байсунгур и Солтамурад организовали беноевцев на строительство завалов, засёк, ям, приготовление провизии, одежды и военного снаряжения. Андийцам, охранявшим столицу Шамиля Дарго, Шоаип поручил при приближении врага уничтожить столицу и вывезти всех людей в горы Дагестана. Наиба Большой Чечни Джаватхана, тяжело раненного в одном из недавних сражений, заменил его помощник Суаиб-мулла Эрсеноевский. Ауховских чеченцев возглавлял молодой наиб Улубий-мулла.

Остановленный ожесточённым сопротивлением чеченцев у аулов Белгатой и Гордали, уже ночью 2 июня отряд Граббе начал отступление. Огромный урон врагу нанёс отряд беноевцев во главе с Байсунгуром и Солтамурадом. Царские войска были разбиты, потеряв в бою 66 офицеров и 1700 солдат убитыми и ранеными. Чеченцы потеряли убитыми и ранеными до 600 человек. Были захвачены 2 пушки и почти все военные и продовольственные запасы противника.

3 июня Шамиль, узнав о движении русских к Дарго, повернул назад в Ичкерию. Но к приезду имама всё уже было кончено. Чеченцы громили превосходящего, но уже деморализованного противника. По воспоминаниям царских офицеров, «…были батальоны, которые обращались в бегство от одного только лая собак».

Шоаип-мулла Центороевский и Улубий-мулла Ауховский за заслуги в Ичкеринском сражении были награждены двумя трофейными расшитыми золотом знамёнами и орденами в виде звезды с надписью «Нет силы, нет крепости, кроме Бога единого». Байсунгур Беноевский получил медаль за храбрость.

Несчастный исход этой экспедиции сильно возвысил дух восставших, и Шамиль стал набирать войско, намереваясь вторгнуться в Аварию. Граббе, узнав об этом, двинулся туда с новым, сильным отрядом и овладел с боя аулом Игали, но затем удалился из Аварии, где в одном лишь Хунзахе оставался русский гарнизон. Общий результат действий 1842 г. был неудовлетворителен, и уже в октябре на место Головина назначен был генерал-адъютант Нейдгардт.

Неудачи русских войск распространили в высших правительственных сферах убеждение в бесплодности и даже вреде наступательных действий. Это мнение особенно поддерживал тогдашний военный министр кн. Чернышёв, летом 1842 г. посетивший Кавказ и бывший свидетелем возвращения отряда Граббе из ичкеринских лесов. Под впечатлением этой катастрофы он убедил царя подписать указ, запрещавший на 1843 г. всякие экспедиции и предписывавший ограничиваться обороной.

Это вынужденное бездействие русских войск ободрило противника, и атаки на линию снова участились. 31 августа 1843 г. имам Шамиль овладел фортом при с. Унцукуль, уничтожив отряд, шедший на выручку осаждённым. В последовавшие дни пало ещё несколько укреплений, а 11 сентября был взят Гоцатль, чем было прервано сообщение с Темир-хан-Шурой. С 28 августа по 21 сентября потери российских войск составили 55 офицеров, более 1500 нижних чинов, 12 орудий и значительные склады: пропали плоды многолетних усилий, оказались отрезаны от российских сил давно покорные горские общества и подорван боевой дух войск. 28 октября Шамиль окружил Гергебильское укрепление, которое взять ему удалось лишь 8 ноября, когда из защитников осталось в живых всего 50 чел. Отряды горцев, рассыпавшись по всем направлениям, прервали почти всякое сообщение с Дербентом, Кизляром и левым флангом линии; русские войска в Темир-хан-Шуре выдержали блокаду, продолжавшуюся с 8 ноября по 24 декабря.

В середине апреля 1844 г. дагестанские отряды Шамиля, предводимые Хаджи-Муратом и наибом Кибит-Магома, приблизились к Кумыху, но 22 числа были совершенно разбиты князем Аргутинским, близ с. Марги. Около этого времени потерпел поражение сам Шамиль, у дер. Андреевой, где встретил его отряд полковника Козловского, а у с. Гилли дагестанские горцы были разбиты отрядом Пассека. На Лезгинской линии возмутился бывший до тех пор верным России элисуйский хан Даниель-бек. Против него направлен был отряд генерала Шварца, который рассеял мятежников и овладел аулом Элису, но самому хану удалось бежать. Действия главных русских сил шли довольно успешно и закончились захватом Даргинского округа в Дагестане (Акуша, Хаджалмахи, Цудахар); затем приступлено было к устройству передовой Чеченской линии, первым звеном которого явилось укрепление Воздвиженское, на р. Аргуни. На правом фланге блистательно был отбит штурм горцев укрепления Головинское, в ночь на 16 июля.

В конце 1844 г. назначен был на Кавказ новый главнокомандующий, граф Воронцов.

Сражение за Дарго (Чечня, май 1845 года)

В мае 1845 года царская армия несколькими крупными отрядами вторглась в пределы Имамата. В начале похода для действий по разным направлениям было создано 5 отрядов. Чеченским руководил генерал Лидерс, Дагестанским — князь Бейбутов, Самурским — Аргутинский-Долгоруков, Лезгинским — генерал Шварц, Назрановским — генерал Нестеров. Главные силы, двигавшиеся к столице Имамата, возглавил сам главнокомандующий русской армией на Кавказе граф М. С. Воронцов.

Не встречая серьёзного сопротивления, 30-тысячный отряд прошёл горный Дагестан и 13 июня вторгся в Андию. Старики рассказывают: царские офицеры хвастались, что они берут горские селения холостыми выстрелами. Говорят, проводник-аварец отвечал им, что они ещё не дошли до осиного гнезда. В ответ на это разозлённые офицеры пинали его ногами. 6 июля один из отрядов Воронцова двинулся из Гагатли в Дарго (Чечня). В момент выхода из Андии в Дарго общая численность отряда составляла 7940 человек пехоты, 1218 человек конницы и 342 артиллериста. Даргинское сражение длилось с 8 по 20 июля. По официальным данным, в Даргинском сражении царские войска потеряли 4 генералов, 168 офицеров и до 4000 солдат. Хотя Дарго был взят и главнокомандующий М. С. Воронцов награждён орденом, но по существу это была крупная победа восставших горцев. В походе 1845 года участвовали многие будущие известные военачальники и политики: наместник на Кавказе в 1856—1862 гг. и фельдмаршал князь А. И. Барятинский; главнокомандующий Кавказским военным округом и главный начальник гражданской части на Кавказе в 1882—1890 гг. князь А. М. Дондуков-Корсаков; исполняющий должность главнокомандующего в 1854 г. перед приездом на Кавказ граф Н. Н. Муравьёва князь В. О. Бебутов; известный кавказский боевой генерал, начальник Главного штаба в 1866—1875 гг. граф Ф. Л. Гейден; военный губернатор, убитый в Кутаиси в 1861 г., князь А. И. Гагарин; командир Ширванского полка князь С. И. Васильчиков; генерал-адъютант, дипломат в 1849, 1853—1855 гг., граф К. К. Бенкендорф (тяжело ранен в походе 1845 г.); генерал-майор Э. фон Шварценберг; генерал-лейтенант барон Н. И. Дельвиг; Н. П. Беклемишев, прекрасный рисовальщик, оставивший после похода в Дарго много зарисовок, известный также своими остротами и каламбурами; князь Э. Витгенштейн; принц Александр Гессенский, генерал-майор, и другие.

На Черноморской береговой линии летом 1845 г. горцы покушались овладеть фортами Раевским (24 мая) и Головинским (1 июля), но были отбиты.

С 1846 г. на левом фланге осуществлялись действия, направленные на укрепление контроля над занятыми землями, возведение новых укреплений и казачьих станиц и подготовку дальнейшего движения вглубь чеченских лесов посредством вырубки широких просек. Победа кн. Бебутова, вырвавшего из рук Шамиля только что занятый им труднодоступный аул Кутиша (в настоящее время входит в Левашинский район Дагестана), имела результатом совершенное успокоение Кумыкской плоскости и предгорий.

На Черноморской береговой линии убыхи количеством до 6 тыс. чел. 28 ноября предприняли новое отчаянное нападение на Головинский форт, но были отражены с большим уроном.

В 1847 г. князь Воронцов осадил Гергебиль, но, вследствие распространения в войсках холеры, должен был отступить. В конце июля он предпринял осаду укреплённого аула Салты, который, несмотря на значительность осадных средств у наступающих войск, продержался до 14 сентября, когда он был очищен горцами. Оба эти предприятия стоили русским войскам около 150 офицеров и более 2500 нижних чинов, выбывших из строя.

В Джаро-Белоканский округ вторглись отряды Даниель-бека, но 13 мая были совершенно разбиты при ауле Чардахлы.

В середине ноября дагестанские горцы вторглись в Казикумух и ненадолго овладели несколькими аулами.

В 1848 г. выдающимся событием стало взятие Гергебиля (7 июля) князем Аргутинским. Вообще давно уже не было на Кавказе такого спокойствия, как в этом году; только на Лезгинской линии повторялись частые тревоги. В сентябре Шамиль попытался было овладеть укреплением Ахты на Самуре, но это ему не удалось.

В 1849 г. осада аула Чоха, предпринятая кн. Аргутинским, стоила русским войскам больших потерь, но не имела успеха. Со стороны Лезгинской линии совершена была генералом Чиляевым удачная экспедиция в горы, завершившаяся поражением неприятеля под аулом Хупро.

В 1850 г. систематическая вырубка лесов в Чечне продолжалась с прежнею настойчивостью и сопровождалась более или менее серьёзными столкновениями. Этот образ действий вынудил многие враждебные общества заявить свою безусловную покорность.

Той же системы решено было придерживаться и в 1851 г. На правом фланге было предпринято наступление к реке Белой с целью перенести туда передовую линию и отнять у враждебных абадзехов плодородные земли между этой рекой и Лабой; кроме того, наступление в эту сторону вызывалось появлением на Западном Кавказе наиба Шамиля, Магомет-Амина, который собирал крупные партии для набегов на русские прилабинские поселения, но был разбит 14 мая.

1852 г. ознаменовался блестящими действиями в Чечне под руководством начальника левого фланга, кн. Барятинского, проникшего в недоступные дотоле лесные убежища и истребившего множество враждебных аулов. Успехи эти омрачены были лишь неудачною экспедицией полковника Бакланова к аулу Гордали.

В 1853 г. слухи о предстоящем разрыве с Турцией возбудили в горцах новые надежды. Шамиль и Магомет-Амин, Наиб Черкесии и Кабарды собрав горских старшин, объявили им о полученных от султана фирманах, повелевающих всем мусульманам восстать против общего врага; говорили о скором прибытии турецких войск в Балкарию,Грузию и Кабарду и о необходимости решительно действовать против русских, будто бы ослабленных отправкою большей части военных сил на турецкие границы. Однако в массе горцев дух уже настолько упал вследствие ряда неудач и крайнего обнищания, что подчинять их своей воле Шамиль мог лишь посредством жестоких наказаний. Задуманный им набег на Лезгинскую линию кончился полной неудачей, а Магомет-Амин со отрядом закубанских горцев, был разбит отрядом генерала Козловского.

С началом Крымской войны командованием русских войск решено было на всех пунктах Кавказа держаться преимущественно оборонительного образа действий; однако расчистка лесов и истребление у противника средств продовольствия продолжались, хотя и в более ограниченных размерах.

В 1854 г. начальник турецкой Анатолийской армии вступил в сношение с Шамилем, приглашая его двинуться на соединение с ним со стороны Дагестана. В конце июня Шамиль с дагестанскими горцами вторгнулся в Кахетию; горцы успели разорить богатое селение Цинондаль, захватить в плен семейство его владетеля и разграбить несколько церквей, но, узнав о приближении русских отрядов, обратились в бегство. Покушение Шамиля овладеть мирным аулом Истису не имело успеха. На правом фланге пространство между Анапой, Новороссийском и устьями Кубани русскими войсками было оставлено; гарнизоны Черноморской береговой линии ещё в начале года были увезены в Крым, а форты и другие постройки — взорваны. Кн. Воронцов ещё в марте 1854 г. оставил Кавказ, передав управление ген. Реаду, а в начале 1855 г. главнокомандующим на Кавказе назначен был ген. Муравьёв. Высадка турок в Абхазию, несмотря на измену владетеля её, кн. Шервашидзе, не имела вредных для России последствий. По заключении Парижского мира, весною 1856 г., решено было воспользоваться действовавшими в Азиатской Турции войсками и, усилив ими Кавказский корпус, приступить к окончательному завоеванию Кавказа.

Барятинский

Новый главнокомандующий, князь Барятинский, главное внимание обратил на Чечню, покорение которой возложено им было на начальника левого крыла линии, генерала Евдокимова — старого и опытного кавказца; но и в других частях Кавказа войска не оставались бездеятельными. В 1856 и 1857 гг. российские войска достигли следующих результатов: на правом крыле линии занята Адагумская долина и устроено укрепление Майкоп. На левом крыле так называемая «русская дорога», от Владикавказа, параллельно хребту Чёрных гор, до укрепления Куринского на Кумыкской плоскости, вполне довершена и упрочена вновь устроенными укреплениями; по всем направлениям прорублены широкие просеки; масса враждебного населения Чечни доведена до необходимости покориться и выселиться на открытые места, под государственный надзор; округ Аух занят и в центре его возведено укрепление. В Дагестане окончательно занята Салатавия. По Лабе, Урупу и Сунже устроено несколько новых казачьих станиц. Войска везде приближены к передовым линиям; тыл обеспечен; огромные пространства лучших земель отрезаны от враждебного населения и, таким образом, значительная доля ресурсов для борьбы вырвана из рук Шамиля.

На Лезгинской линии, вследствие вырубки лесов, хищнические набеги сменились мелким воровством. На берегу Чёрного моря, вторичное занятие Гагр положило начало обеспечению Абхазии от вторжений черкесских племён и от враждебной пропаганды. Действия 1858 г. в Чечне начались занятием считавшегося неприступным ущелья реки Аргун, где Евдокимов приказал заложить сильное укрепление, названное Аргунским. Поднимаясь вверх по реке, он достиг, в конце июля, аулов Шатоевского общества; в верховьях Аргуна заложено им было новое укрепление — Евдокимовское. Шамиль попытался отвлечь внимание диверсией к Назрану, но потерпел поражение от отряда генерала Мищенко и едва успел выйти из боя не попав в засаду (в силу многочисленности царских войск) и уйти в незанятую ещё часть Аргунского ущелья. Убедившись, что власть его там окончательно подорвана, он удалился в Ведено — свою новую резиденцию. С 17 марта 1859 г. приступлено было к бомбардированию этого укреплённого аула, а 1 апреля он взят штурмом. Шамиль ушёл за Андийское Койсу; вся Ичкерия заявила покорность России. По взятии Веденя, в долину Андийского Койсу концентрически направились три отряда: дагестанский (состоял в большинстве из аварцев), чеченский (бывшие наибы и войны Шамиля) и лезгинский. Шамиль, временно поселившийся в ауле Карата, укрепил гору Килитль, а правый берег Андийского Койсу, против Конхидатля, покрыл сплошными каменными завалами, вверив их оборону своему сыну Кази-Магоме. При сколько-нибудь энергическом сопротивлении последнего, форсирование переправы в этом месте стоило бы огромных жертв; но он был вынужден оставить свою крепкую позицию, вследствие выхода ему во фланг войск Дагестанского отряда, совершивших замечательно-отважную переправу через Андийское Койсу у урочища Сагрытло. Шамиль, видя грозящую отовсюду опасность, ушёл в своё последнее убежище на горе Гуниб, имея при себе всего 47 человек самых преданных мюридов со всего Дагестана, вместе с населением Гуниба (женщинами, детьми, стариками) составляло 337 человек. 25 августа Гуниб был взят штурмом 36-ю тысячами царских солдат, не считая тех сил которые были на подходе к Гунибу, а сам Шамиль после 4 дневного сражения был взят в плен во время переговоров с князем Барятинским. Однако чеченский наиб Шамиля, Байсангур Беноевский отказавшись от плена, пошёл на прорыв окружения со своей сотней и ушёл в Чечню. По преданиям, прорваться с Байсангуром из окружения удалось только 30 чеченским бойцам. Через год, Байсангур и бывшие наибы Шамиля Ума Дуев из Дзумсоя и Атаби Атаев из Чунгароя подняли новое восстание в Чечне. В июне 1860 года отряд Байсангура и Солтамурада нанёс поражение войскам царского генерал-майора Мусы Кундухова в бою около местечка Пхачу. После этой битвы Беной на 8 месяцев восстановил свою независимость от Российской империи. Тем временем повстанцы Атаби Атаева блокировали укрепление Евдокимовское, а отряд Умы Дуева освободил аулы Аргунского ущелья. Однако в виду малочисленности (численность не превышала 1500 человек) и плохой вооружённости повстанцев, царские войска быстро подавили сопротивление. Так завершилась война в Чечне.

Завершение войны: Покорение Черкесии (1859—1864)

Взятие Гуниба и пленение Шамиля могли считаться последним актом войны на Восточном Кавказе; но ещё не была полностью подконтрольна России западная часть края, населённая горцами. Действия в Закубанском крае решено было вести таким образом: горцы должны были покоряться и переходить на указываемые им места на равнине; в противном случае их оттесняли далее в бесплодные горы, а оставленные ими земли заселялись казачьими станицами; наконец, по оттеснении горцев с гор к морскому берегу, им оставалось или перейти на равнину, под надзор русских, или переселиться в Турцию, в чём предполагалось оказывать им возможное содействие. Чтобы скорее осуществить этот план, кн. Барятинский решил, в начале 1860 г., усилить войска правого крыла весьма крупными подкреплениями; но восстание, вспыхнувшее в только что успокоенной Чечне и частью в Дагестане, заставило временно отказаться от этого. В 1861 г.по инициативе убыхов недалеко от Сочи был создан меджлис (парламент) "Великое и свободное заседание". Убыхи, шапсуги, абадзехи, ахчипсу, аибга, побережные садзы стремились объединить горские племена "в один громадный вал". Специальная депутация меджлиса, возглавляемая Измаилом Баракай-ипа Дзиаш, посетила ряд европейских государств. Действия против тамошних мелких вооружённых формирований затянулись до конца 1861 г., когда все попытки сопротивления были окончательно подавлены. Тогда только можно было приступить к решительным операциям на правом крыле, руководство которыми поручено было покорителю Чечни, Евдокимову. Войска его были разделены на 2 отряда: один, Адагумский, действовал в земле шапсугов, другой — со стороны Лабы и Белой; особый отряд направлен для действий в низовьях р. Пшиш. Осенью и зимой устроены казачьи станицы в Натухайском округе. Войска, действовавшие со стороны Лабы, закончили устройство станиц между Лабой и Белой и прорезали просеками всё предгорное пространство между этими реками, что понудило тамошние общества частью переселиться на плоскость, частью уйти за перевал Главного хребта.

В конце февраля 1862 г. отряд Евдокимова двинулся к р. Пшех, до которой, несмотря на упорное сопротивление абадзехов, прорублена была просека и проложена удобная дорога. Всем жившим между реками Ходзь и Белой велено было немедленно переселиться на Кубань или Лабу, и в течение 20 дней (с 8 по 29 марта) переселено было до 90 аулов. В конце апреля Евдокимов, перейдя Чёрные горы, спустился в Даховскую долину по дороге, которую горцы считали для русских недоступной, и устроил там новую казачью станицу, замыкавшую Белореченскую линию. Движение русских вглубь Закубанья встречено было повсюду отчаянным сопротивлением абадзехов, подкрепляемых убыхами и абхазскими племенами садзов(джигетов) и ахчипсху, не увенчавшимся, однако, серьёзными успехами. Результатом летних и осенних действий 1862 года со стороны Белой было прочное утверждение российских войск на пространстве, ограниченном с запада pp. Пшиш, Пшеха и Курджипс.

В начале 1863 года противниками русского владычества на всём Кавказе оставались одни лишь горские общества на северном склоне Главного хребта, от Адагума до Белой, и племена приморских шапсугов, убыхов и др., жившие на узком пространстве между морским берегом, южным скатом Главного хребта, долиной Адерба и Абхазией. Окончательным покорением Кавказа руководил великий князь Михаил Николаевич, назначенный наместником Кавказским. В 1863 г. действия войск Кубанской обл. должны были состоять в распространении русской колонизации края одновременно с двух сторон, опираясь на Белореченскую и Адагумскую линии. Действия эти пошли настолько успешно, что поставили горцев северо-западного Кавказа в безвыходное положение. Уже с половины лета 1863 г. многие из них стали выселяться в Турцию или на южный склон хребта; большая их часть покорилась, так что к концу лета число выходцев, водворённых на плоскости, по Кубани и Лабе, дошло до 30 т. человек. В начале октября абадзехские старшины явились к Евдокимову и подписали договор, по которому все одноплеменники их, желавшие принять русское подданство, обязывались не позже 1 февраля 1864 г. начать переселяться на указанные им места; остальным давался 2 1/2- месячный срок для выселения в Турцию.

Покорение северного склона хребта было закончено. Оставалось перейти на юго-западный склон, чтобы, спускаясь к морю, очистить прибрежную полосу и приготовить её к заселению. 10 октября русские войска поднялись на самый перевал и в том же месяце заняли ущелье р. Пшада и устье р. Джубги. Начало 1864 г. ознаменовалось волнениями в Чечне, которые вскоре были усмирены. На западном Кавказе остатки горцев северного склона продолжали выселяться в Турцию или на Кубанскую равнину. С конца февраля начались действия на южном склоне, которые завершились в мае покорением абхазских племен. Массы горцев были оттеснены к морскому берегу и прибывшими турецкими судами отвозились в Турцию. 21 мая 1864 г. в лагере соединившихся русских колонн, в присутствии великого князя главнокомандующего, отслужен был благодарственный молебен по случаю победы.

Память

В марте 1994 года в Карачаево-Черкесии постановлением Президиума Совета Министров Карачаево-Черкесии в республике был учреждён «День памяти жертв Кавказской войны», который отмечается 21 мая.