Кто бомбил берлин в начале войны. Бомбардировка берлина. Из воспоминаний П. М. Стефановского

Полковник П.Н. Преображенский с экипажем своего корабля

В ответ на начало массированных воздушных налетов немецко-фашистской авиации на Москву Ставка Верховного Командования приняла решение приступить к бомбардировке столицы фашистской Германии – г. Берлина. Инициаторами этой идеи выступили Народный комиссар ВМФ СССР адмирал Н.Г. Кузнецов и генерал-лейтенант авиации С.Ф. Жаворонков. Ставка согласилась с их мнением, и в результате детальной проработки вопроса выбор пал на 1-й минно-торпедный авиационный полк (мтап) 8-й авиабригады ВВС Краснознаменного Балтийского флота (КБФ) под командованием полковника Е.Н. Преображенского.

Он лично возглавил особую группу, собранную из всех пяти авиационных эскадрилий первого полка, которая в начале августа 1941 г. перебазировалась на один из четырех самых больших островов Моонзундского архипелага – о. Саарему (Эзель, Моонзундский архипелаг).

С аэродрома Кагул (о. Эзель), который к тому времени располагался в тылу противника, тактический радиус дальних бомбардировщиков ДБ-3ф обеспечивал возможность нанесения ударов с воздуха по Берлину. Но столицу фашистской Германии можно было достичь не только с учетом предельного радиуса действия самолетов 1-го мтап, но и при условии выполнения полета только в ночное время суток и в основном над водной поверхностью.

После первого пробного разведывательного полета с острова по маршруту группы из пяти ДБ-3ф под командованием капитана А.Я. Ефремова было принято окончательное решение на бомбардировку столицы Третьего рейха.

Вечером 7 августа один за другим взлетели тринадцать максимально груженных крылатых машин. Флагманом шел Е.Н. Преображенский, вторую группу вел В.А. Гречишников, третью возглавлял А.Я. Ефремов. По маршруту шли на высоте 7 км, температура за бортом была отрицательная, стекла кабин и очки шлемофонов членов летных экипажей обмерзали, периодически пользовались аварийными кислородными приборами.

В историческом вылете над Берлином побывало пять самолетов полка, остальные экипажи отбомбились по Штеттину. О неожиданности действий морских авиаторов говорит тот факт, что наутро немецкие радиостанции сообщили в эфир о попытке 150-ти самолетов Великобритании прорваться к Берлину.

Англичане ответили так: «Германское сообщение о бомбежке Берлина загадочно, так как в ночь с 7 на 8 августа английская авиация со своих аэродромов не поднималась ввиду неблагоприятных метеоусловий».

После первого налета на Берлин появился приказ Наркома обороны СССР (И.В. Сталина) от 8 августа 1941 г. № 0265: «В ночь с 7 на 8 августа группа самолетов Балтийского флота произвела разведывательный полет в Германию и бомбила город Берлин. 5 самолетов сбросили бомбы над центром Берлина, а остальные на предместья города».

Реакция германского командования на первую бомбардировку советской морской авиацией Берлина была следующая: «Дополнением к директиве ОКВ № 34 от 12 августа 1941 года, подписанной начальником штаба верховного главнокомандования вооруженных сил Германии фельдмаршалом Кейтелем, штабу группы армий «Север» предписывалось: «Как только позволит обстановка, следует совместными усилиями соединений сухопутных войск, авиации и военно-морского флота ликвидировать военно-морские базы противника на островах Даго и Эзель. При этом особенно важно уничтожить вражеские аэродромы, с которых осуществляются воздушные налеты на Берлин. Координация проведения подготовительных мероприятий поручается командованию сухопутных войск».

В дальнейшем морские летчики продолжили воздушные бомбардировки столицы третьего рейха. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 13 августа 1941 г. наиболее отличившиеся летчики: полковник Е.Н. Преображенский, капитаны В.А. Гречишников, А.Я. Ефремов, М.Н. Плоткин и штурман флагманского экипажа капитан П.И. Хохлов были удостоены звания Героя Советского Союза. Многие представители летно-технического состава 1-го минно-торпедного авиаполка были удостоены высоких государственных наград.

Всего балтийскими летчиками на столицу Германии было совершено восемь налетов, последний из которых состоялся в ночь на 4 сентября 1941 года. Авиационная группа выполнила 86 самолетовылетов, при этом 33 самолета (что составило 38%) дошли до цели и бомбили Берлин. Остальные самолеты по разным причинам нанесли бомбовые удары по запасным целям – Штеттину, Кольбергу, Мемелю, Виндаме, Данцигу, Либаве. В результате налетов в Берлине было зарегистрировано 32 очага пожара. За период бомбовых ударов по Берлину наши потери авиагруппы полковника Е.Н. Преображенского составили 18 самолетов и 7 экипажей.

Первый воздушный налет дальнебомбардировочной авиации на Берлин в ночь с 10 на 11 августа 1941 года

Помимо авиации КБФ столицу фашистской Германии бомбила 81-я авиационная дивизия дальнего действия (аддд). Она была сформирована в соответствии с приказом Наркома обороны СССР № 0052 от 15 июля 1941 г. (основание – решение Государственного Комитета Обороны СССР от 14 июля 1941 г.).

Ее командиром стал один из первых Героев Советского Союза комбриг М.В. Водопьянов. Дивизия включала в свой состав: управление, 432-й и 433-й авиационные полки.

В составе каждого полка предусматривалось иметь по 5 эскадрилий тяжелых бомбардировщиков ТБ-7 (Пе-8) в составе трех кораблей каждая, одну эскадрилью истребителей охраны типа Як-1 или ЛаГГ-3 в составе 10 самолетов и батальон аэродромного обслуживания.

На формирование управления 81-й авиационной дивизии и 432-го авиа­ционного полка были обращены личный состав и материальная часть недавно сформированного 412-го тяжелобомбардировочного авиационного полка (тбап) на ТБ-7. Командиром полка назначен один из опытнейших пилотов дальней авиации полковник В.И. Лебедев.

81-я дивизия, обладая особым статусом в Военно-воздушных силах, непосредственно подчинялась командующему ВВС Красной армии генерал-лейтенанту авиации П.Ф. Жигареву. Вопросы ее боевого применения находились в компетенции Верховного Главнокомандующего И.В. Сталина. По его распоряжению, в качестве ответной меры за массированные налеты люфтваффе на Москву, дальняя авиация (вслед за 1-м минно-торпедным авиационным полком 8-й авиабригады ВВС КБФ) должна была подвергнуть бомбардировке военные объекты столицы третьего рейха.

В первой декаде августа 1941 г. командование ВВС доложило в Ставку Верховного Главнокомандующего (СВГК) о полной готовности дивизии к боевой работе по Берлину. По личному указанию И.В. Сталина в ночь с 8 на 9 августа было подготовлено специальное распоряжение Государственного Комитета Обороны (ГКО): «Т-щу Водопьянову. Обязать 81-ю авиадивизию во главе с командиром дивизии т. Водопьяновым с 9.VIII на 10.VIII или в один из следующих дней, в зависимости от условий погоды, произвести налет на Берлин. При налете кроме фугасных бомб обязательно сбросить на Берлин также зажигательные бомбы малого и большого калибра. В случае если моторы начнут сдавать по пути на Берлин, иметь в качестве запасной цели для бомбежки г. Кёнигсберг. И. Сталин 8.8.41».

На основании этого документа командующий ВВС Красной армии П.Ф. Жигарев издал соответствующий приказ. Одновременно штабом ВВС совместно с 5-м управлением Главного управления ВВС (авиации дальнего действия) были разработаны боевые задания 81-й аддд по обеспечению пролета и возвращения бомбардировщиков через линию фронта.

Удар по столице фашистской Германии, вслед за ВВС КБФ, должны были наносить экипажи 432-го (на ТБ-7) и 433-го (на Ер-2) дальнебомбардировочных полков (дбап) 81-й авиадивизии.

Для выполнения боевой задачи первоначально были задействованы 12 ТБ-7 и 28 Ер-2. 10 августа самолеты перелетели на военный аэродром «подскока» г. Пушкин (28 км южнее Ленинграда). После очередной технической ревизии состояния машин количество отобранных бомбардировщиков уменьшилось до 10 ТБ-7 (выбор пал только на дизельные машины) и 16 Ер-2, составившие основу 1-й и 2-й эскадрилий 432-го дальнебомбардировочного полка (приказ командующего ВВС № 0010 от 9 августа 1941 г.). Примерно 8 »еров» были включены в состав «оперативной группы» того же авиаполка под командованием заместителя командира полка капитана А.Г. Степанова.

Общее руководство организацией первого налета дальнебомбардировочной авиации (ДБА) на Берлин было возложено на командующего ВВС Красной армии генерал-лейтенанта авиации П.Ф. Жигарева, непосредственное командование авиагруппой бомбардировщиков – на комбрига М.В. Водопьянова.

В 18.00 10 августа экипажи эскадрилий были собраны для постановки задачи (аэродром г. Пушкин). Генерал П.Ф. Жигарев зачитал обращение Верховного Главнокомандующего к личному составу дивизии, одновременно был отдан приказ иметь на каждом воздушном корабле максимальный боекомплект и полную заправку топливных баков. Основу боеприпасов составляли фугасные (ФАБ-100, -250, -500, -1000), зажигательные (ЗАБ-50) и ротационно-рассеивающие (РРАБ-3) авиабомбы.

Крайняя ограниченность по времени, и строжайшая секретность планируемого мероприятия исключили возможность своевременного доведения до руководства Северной зоны ПВО и противовоздушной обороны Краснознаменного Балтфлота сведений о предстоящем полете наших самолетов. Это обстоятельство сыграло над участниками налета на Берлин злую шутку. Подавляющее большинство личного состава подразделений зенитной артиллерии и экипажей истребительной авиации не были знакомы с силуэтами ТБ-7 и Ер-2, что позволяло принимать их за вражеские бомбардировщики.

Вследствие возникших технических проблем на Берлин ушло лишь 10 бомбардировщиков (7 ТБ-7 и 3 Ер-2), до цели долетели 7 тяжелых самолетов. Итоги боевой работы экипажей дальнебомбардировочной авиации отражены в таблице.

При налете ТБ-7 на район Берлина было сброшено 20 ФАБ-250, 3 ФАБ-500 и 3 РРАБ-3, Ер-2 – около 20 ФАБ-100.

12 августа на страницах газеты «Красная звезда» появилась оптимисти­ческая заметка под названием «Налет советских самолетов на район Берлина» с соответствующим текстом: «В ночь с 10 на 11 августа имел место новый налет советских самолетов на военные объекты в районе Берлина. Сброшены зажигательные и фугасные бомбы большой силы. В Берлине вспыхнули большие пожары и наблюдались серьезные взрывы. Все наши самолеты вернулись на свои базы, за исключением одного самолета, который разыскивается». Представленная советской общественности информация была далека от истины, но пропаганда в условиях войны работала по своим законам жанра. Истинное положение дел оказалось под грифом «совершенно секретно».

Результаты первого воздушного налета на Берлин дальнебомбардировочной авиацией были отражены в специальном приказе Наркома обороны СССР № 0071 от 17 августа 1941 г. «О результатах и недостатках в организации налета 81-й авиадивизии на район Берлина». В целом, воздушная бомбардировка военных объектов столицы нацистской Германии была признана успешной. За личное участие в налете Нарком обороны объявил благодарность комбригу М.В. Водопьянову, командирам воздушных кораблей: А.А. Курбану, М.М. Угрюмову, А.И. Панфилову, В.Д. Видному (Бидному), Б.А. Кубышко и всему личному составу экипажей.

Отдельные участники (летчики и бортмеханики) первого воздушного налета дальней авиации на Берлин удостаивались правительственных наград. Указом Президиума Верховного Совета СССР от 20 августа 1941 г. были награждены: орденом Красного Знамени – подполковник А.А. Курбан; майоры Г.М. Молчанов, М.М. Угрюмов; капитаны Э.К. Пусэп, А.Г. Степанов; старшие лейтенанты А.П. Бурилин, М.И. Антипов; лейтенанты В.М. Малинин, Б.А. Кубышко, А.И. Панфилов; А.Х. Ковалев; орденом Красной Звезды – капитаны Ж.С. Сагдиев, Г.Н. Федоровский; воентехник 1-го ранга А.Г. Гаинутдинов.

В то же время последовали кадровые решения. Своих должностей лишились: комбриг М.В. Водопьянов (отсутствие достаточных командных навыков и опыта в организаторской работе, необходимой в командовании соединениями) и начальник штаба 81-й авиадивизии полковник И.Н. Лышенко (не справился с должностными обязанностями). Новым комдивом был назначен полковник А.Е. Голованов (бывший командир 212-го авиаполка), начальником штаба – подполковник Н.И. Ильин.

В процессе подготовки и выполнения полета был выявлен ряд существенных недостатков, потребовавший принятия незамедлительных мер. Полки авиадивизии были пополнены тяжелыми бомбардировщиками ТБ-7 с моторами АМ-35 и АМ-35А, самолетами Ер-2 с моторами АМ-37 и самолетами ДБ-3 с дополнительными баками для организации полетов в глубокий тыл противника.

Последующие налеты на столицу третьего рейха были более тщательно спланированы и заранее согласованы с руководством Северной зоной ПВО и КБФ.

Несмотря на сложности в организации первого налета, дальнебомбардировочная авиация до 5 сентября 1941 г. произвела 10 налетов на Берлин и другие города Германии: Кенигсберг, Штеттин, Данциг и Свинемюнде, сбросив на них 21,5 тонны бомб.

Герасимов В.Л. Воздушные удары по Берлину морскими авиаторами Балтики // Бомбардировки Берлина и других городов Германии советской авиацией в 1941 году / Материалы работы круглого стола 15 ноября 2011 г. М., 2012. С. 7.

Алексин В.И. Мы бомбили столицу «третьего рейха» в 41-м // Независимое военное обозрение, 1998. № 32.

Герасимов В.Л. Советские морские летчики первыми потушили огни Берлина // Военно-исторический журнал, 2001. № 8. С. 26.

Виноградов Ю.А. Под крыльями – Берлин. М.: ТЕРРА - Книжный клуб, 2005. С. 180 – 181.

Герасимов В.Л. Воздушные удары по Берлину морскими авиаторами Балтики. С. 11.

Боевая деятельность авиации ВМФ в Великой Отечественной войне Советского Союза 1941 – 1945 гг.: Ч. 2. Военно-воздушные силы Краснознаменного Балтийского флота в Великой Отечественной войне. М.: Воениздат, 1963. С. 120.

Кожевников М.Н. Командование и штаб ВВС Советской Армии в Великой Отечественной войне 1941 – 1945 гг. М.: Издательство «Наука», 1978. С. 57.

Российский государственный военный архив (РГВА). Ф. 4. Оп 11. Д. 62. Л. 226 – 227.

Приказ НКО СССР № 0052 от 15 июля 1941 г. «О сформировании 81-й авиационной дивизии дальнего действия» (п. 3).

Октябрь, 1970. № 5. С. 173 – 174.

Использована таблица из книги Медведь А., Хазанов Д. Дальний бомбардировщик Ер-2. «Самолет несбывшихся надежд». М.: Яуза, Эксмо, 2012 с некоторыми авторскими доработками.

РГВА. Ф. 4. Оп. 11. Д. 62. Л. 303 – 304.

Лето 1941 года для Советского Союза было горьким. Гитлеровские армии стремительно продвигались на Восток, Красная Армия оставляла один город за другим, потери в живой силе и технике были огромными.

22 июля 1941 года, ровно через месяц после начала войны, немецкая авиация совершила первый налет на Москву. С этого дня подобные атаки стали регулярными.

Разрушить столицу бомбардировочной авиации Третьего Рейха не удалось. Система ПВО Москвы оказалась весьма эффективной и свела эффективность немецких авиаударов к минимуму. Немцы, прорываясь к городу, несли очень большие потери.

Тем не менее, начало бомбардировок Москвы имело серьезный психологический эффект. Бодрости духа это факт не придавал ни бойцам Красной Армии, ни мирному населению.

Требовалась ответная акция, которая показала бы, что и Советский Союз способен наносить врагу болезненные удары. Но как ответить, если немцы продвигаются все дальше?

Агитплакат времён войны. Фото: www.globallookpress.com

Остров стратегического значения

Через четыре дня после первой бомбардировки Москвы на прием к Сталину пришел нарком ВМФ СССР адмирал Николай Кузнецов . Нарком представил план, разработанный командующим авиацией ВМФ генералом Семеном Жаворонковым . Этот план предусматривал бомбардировку Берлина.

В первые дни войны генерал Жаворонков рассматривал планы возможных ударов авиации по немецким портам. Анализируя варианты, он понял, что бомбардировочная авиация может «достать» и до Берлина.

Задача была труднейшей — к концу июля советские войска оставили Литву и Латвию, с трудом удерживали за собой часть Эстонии.

Под контролем советских войск оставался и остров Эзель (Сааремаа) — самая западная точка суши, откуда на тот момент Красную Армию не сумели выбить гитлеровцы. На Эзеле был аэродром Кагул, который мог быть подготовлен для удара по Берлину.

Сталин одобрил план, предложенный ВМФ. 1-му минно-торпедному авиационному полку 8-й авиабригады ВВС Балтийского флота под командованием полковника Евгения Преображенского был отдан приказ произвести бомбовый удар по Берлину и его военно-промышленным объектам. Общее командование операцией было поручено генералу Жаворонкову.

Задача повышенной сложности

Подготовка шла в условиях строжайшей секретности. В полку были отобраны 15 лучших экипажей, составивших ударную группу.

3 августа 1941 года к острову Эзель подошел караван судов, который привез все необходимое для дооснащения аэродрома. 4 августа на аэродром Кагул прибыли самолеты ударной группы.

Задача была очень сложной. Бомбардировщикам в воздухе предстояло провести около восьми часов. Чтобы не раскрыть себя, было установлено полное радиомолчание в эфире. Полет должен был проходить на высоте 7000 метров, при температуре «минус 40» и недостатке кислорода. По последней причине летчики должны были все время находиться в кислородных масках.

Дальность полета ограничивала и грузоподъемность — не более одной 500-килограммовой бомбы или двух 250-килограммовых.

В ночь на 6 августа пять самолетов группы произвели разведвылет к Берлину. Было установлено, что хорошо оснащенная ПВО столицы Третьего Рейха расположена кольцом вокруг города в радиусе 100 км.

Пробиться было непросто, но на стороне советских летчиков был эффект внезапности — появления их в небе Германии никто не ждал. Глава люфтваффе Герман Геринг уверял, что ни одна советская бомба не упадет на Берлин, а главный нацистский пропагандист доктор Геббельс уверял, что советских ВВС более не существует.

Учения немецких ПВО. Фото: www.globallookpress.com

«Мое место — Берлин»

В 21:00 7 августа группа из 15 бомбардировщиков ДБ-3 под командованием полковника Преображенского вылетела с аэродрома Кагул. Помимо фугасных бомб, бомбардировщики снарядили и «агитбомбами», начиненными листовками. Эти листовки должны были показать немцам, кто именно нанес удар.

Немцы видели самолеты, идущие в сторону Берлина. В районе Штеттина немецкие прожектористы своим светом даже предлагали осуществить посадку на ближайшем аэродроме. Наземные службы Третьего Рейха были уверены, что над ними свои самолеты, возвращающиеся с задания.

Когда первая группа бомбардировщиков подошла к Берлину, там явно не ждали нападения. Никакой светомаскировки, город ярко освещен, и это помогло советским летчикам в нанесении ударов. Гасить освещение в Берлине стали лишь тогда, когда раздались первые взрывы бомб.

Часть самолетов группы Преображенского нанесла удар не по самому городу, а по его предместьям.

Гитлеровская ПВО «ожила». Бомбардировщики прорывались назад сквозь разрывы снарядов противника. Нарушив радиомолчание, командир группы Евгений Преображенский приказал передать в штаб: «Мое место — Берлин. Работу выполнил. Возвращаюсь». Чтобы не случилось при возвращении, Родина должна знать, что удар по столице Рейха состоялся.

Немецкие ПВО. Фото: www.globallookpress.com

«Сообщение о бомбёжке Берлина интересно и загадочно»

К 4 утра 8 августа на базу вернулись 14 из 15 самолетов группы. Один ДБ-3 разбился уже на подходе к аэродрому Кагул.

8 августа берлинское радио сообщило: «В ночь с 7 на 8 августа крупные силы английской авиации, в количестве 150 самолётов, пытались бомбить нашу столицу... Из прорвавшихся к городу 15 самолётов 9 сбито, скоро они будут выставлены на всеобщее обозрение».

В ответ Би-би-си сообщило: «Германское сообщение о бомбёжке Берлина интересно и загадочно, так как 7-8 августа английская авиация над Берлином не летала».

Точку в споре поставило сообщение Совинформбюро об успешном налете советской авиации на Берлин.

Это действительно произвело впечатление на всех — и на советских людей, и на немцев, и даже на союзников. Оказалось, что СССР не сломлен первыми неудачами и способен бить Рейх в самое сердце.

Последствия ночных авианалётов на Берлин в 1941 году. Фото: www.globallookpress.com

Неудача комдива Водопьянова

Авиаудары по Берлину продолжались до 5 сентября. С каждым разом они становились все сложнее, росли потери — противник, уже знавший, откуда исходит угроза, задействовал ПВО по максимуму. А порой при возвращении советские бомбардировщики попадали под «дружеский огонь» собственных зенитчиков.

В ночь с 10 на 11 августа к ударам по Берлину подключились новейшие бомбардировщики Пе-8 из 81-й бомбардировочной авиадивизии, которой командовал участник спасения челюскинцев, Герой Советского Союза Михаил Водопьянов .

Однако операция оказалась не самой удачной. Из-за катастрофы одного из самолетов при взлете вместо 26 запланированных машин на Берлин отправились только 10. Выйти на цель удалось шести, а вернуться на базу — лишь двум. Водопьянов, командовавший операцией, при возвращении был сбит над оккупированной территорией Эстонии, совершил вынужденную посадку и два дня вместе с экипажем выбирался к своим. К счастью, взять в плен знаменитого Героя Советского Союза немцам не удалось. После возвращения Водопьянов был снят с должности командира дивизии и продолжил войну как рядовой летчик.

Награды и премии

Всего в 1941 году советская авиация совершила 9 налетов на Берлин, сбросив на него 21 тонну бомб и вызвав в городе 32 пожара. Самолеты, не сумевшие выйти к главной цели, наносили бомбовые удары по другим городам Германии. В ходе проведения операции были потеряны 17 самолетов и 7 экипажей.

Гитлер был в ярости, и требовал немедленно захвата острова Сааремаа, с которого наносятся удары. 28 августа пал Таллин, что сделало невозможным дальнейшее снабжение авиагруппы на аэродроме Кагул. Советские бомбардировщики вернулись в места постоянного базирования. Бои за остров Сааремаа продолжались весь сентябрь, и лишь 3 октября оттуда были эвакуированы остатки советских частей.

За бомбардировки Берлина звание Героя Советского Союза было присвоено 10 участникам авианалетов, 13 человек были отмечены орденами Ленина, 55 — орденами Красного Знамени и Красной Звезды.

Помимо этого, каждому члену экипажа за удар по Берлину полагалась денежная премия в размере 2000 рублей, что в четыре раза выше, чем стандартная премия для членов экипажа дальнего бомбардировщика за успешный вылет.

Советская армия дошла до Берлина в победном 45-м, однако наши летчики бомбили немецкую столицу уже на начальном этапе войны. В августе-сентябре 41-го, в ответ на , и ровно через год — в 42-м. «Защищать Россию» вспоминает, как это было.

Удар «разгромленной авиации»

В июне-июле 1941 года советские силы с огромными потерями отступали вглубь страны.

В эйфории побед Германия обещала закончить «блицкриг» на востоке в считанные недели, а Геббельс и Геринг на фоне больших потерь военно-воздушных сил Красной армии заявляли, что советская авиация разгромлена, и на столицу рейха никогда не упадет ни одна бомба.

Однако в ночь на 8 августа 1941-го на живущий мирной жизнью Берлин был совершен налет. Наутро немецкое информбюро сообщило, что 15 самолетам английской авиации удалось достигнуть Берлина и сбросить некоторое количество фугасных бомб, бомбардировкой повреждены здания, имеются жертвы, немецкие ночные истребители и бомбардировщики сбили шесть самолетов противника.

Английская же пресса в ответ на «интересное и загадочное сообщение о бомбежке Берлина» писала, что английская авиация в ночь с 7 на 8 августа налета на столицу Германии не совершала.

Немцам пришлось признать, что в ту ночь именно самолеты «разгромленной советской авиации» заставили содрогнуться многомиллионный город.

Ударом на удар

В конце июля 1941 года в ответ на бомбардировки Москвы немецкой авиацией, советские летчики готовились нанести удар по Берлину. Выбор пал на летчиков 1-го минно-торпедного авиационного полка 8-й авиабригады ВВС Балтийского флота. Для авиаброска, по предложению наркома ВМФ адмирала Николая Кузнецова, решили использовать аэродром Кагул на острове Эзель(Сааремаа) — самая западная на тот момент точка суши, контролировавшаяся советскими войсками, но уже оказавшаяся в тылу у быстро продвигавшихся гитлеровских войск.

В операции планировалось использовать дальние бомбардировщики ДБ-3 , Ил-4 , ТБ-7 и Ер-2 , которые, с учетом предельного радиуса действия, могли совершить авиабросок до Берлина и обратно.

Вскоре Военный совет Балтийского флота получил приказ подобрать 15 экипажей 1-го минно-торпедного полка и к 10.00 2 августа перебазировать их на Эзель.

Для усиления группы морских летчиков на остров прибыли две эскадрильи 22-го авиаполка из 20 Ил-4 под командованием заместителя командира полка майора Василия Щелкунова и командира эскадрильи капитана Василия Тихонова.

С 3 по 6 августа длилась подготовка: удлинение взлетно-посадочной полосы на острове, пробные вылеты и разведка, а вечером 6 августа экипажи первой ударной группы получили боевое задание.

Бомбардировки Берлина в 1941-м

В состав группы вошли 15 экипажей морской авиации на бомбардировщиках ДБ-3 . 7 августа в 21:00 самолеты поднялись в воздух и взяли курс на Берлин. Маршрут длиной 1756 км, из которых 1400 км — над морем, проходил по прямой: остров Эзель (Сааремаа) — Свинемюнде — Штеттин — Берлин. Полет предстояло совершить над территорией, занятой немцами, — задача и так сложная, к тому же для соблюдения строжайшей секретности истребители авиагруппу не сопровождали.

Северной границы Германии летчики достигли через три часа. Пролетая над ее территорией, наши самолеты неоднократно обнаруживали с немецких наблюдательных постов, но гитлеровская ПВО огня не открывала.

Смелость и разумный риск, основанный на точном расчете, оправдали себя. Немцы не ожидали такой дерзости. Во время подхода наших самолетов к цели они сигналами с земли запрашивали: что за машины, куда летят? Считая, что сбились с пути свои, летчикам предлагали сесть на один из ближайших аэродромов.

Загипнотизированные геббельсовской пропагандой, дежурные наблюдательных постов не допускали даже мысли, что над их головой могут появиться советские самолеты.

Из книги Николая Кузнецова «Курсом к победе»

В ту ночь над Берлином побывало пять из 15 самолетов во главе с Евгением Преображенским. Остальные отбомбились по берлинскому предместью и городу-порту Штеттину.

На рассвете 8 августа авиагруппа в полном составе вернулась на базу. В дальнейшем для вылетов использовался аэродром города Пушкин под Ленинградом, а вылеты совершали в том числе и летчики Дальней авиации. Однако давшая слабину во время первой бомбардировки вражеская ПВО теперь была готова к новым ударам.

Теперь противник встречал наши самолеты ожесточенным огнем, едва они пересекали береговую черту, а вокруг Берлина действовала сложная система противовоздушной обороны. Каждый раз приходилось разрабатывать особую тактику. Выручала по-прежнему большая высота. Выше 7 тысяч метров нашим бомбардировщикам уже не так были страшны ночные истребители со специальными мощными фарами, не так был страшен и огонь зениток.

Из книги Николая Кузнецова «Курсом к победе»

Несмотря на мощную защиту, никто из пилотов не спасовал перед лицом смертельной опасности. Летчик Алексей Цыкин в своей книге «Краткий очерк истории Дальней Авиации» вспоминал об августовских вылетах: «Зенитные орудия молчали, но прощупывали небо прожекторы. Ярко светила луна. Когда с первых самолетов посыпались тяжелые бомбы, ПВО пришла в движение. Зенитки вели ураганный огонь, разрывы снарядов испятнали небо на различных высотах, кругом шарили лучи сотен прожекторов. Но ни один советский экипаж не свернул с курса. Бомбы сброшены в цель».

Последний в 1941 году авиабросок на столицу рейха советские летчики совершили 5 сентября. После того, как немцы заняли Таллинн, использовать аэродром на острове стало невозможно. За десять налетов на Берлин было сброшено 311 бомб и зарегистрировано 32 пожара.

Почти через год Сталин вновь поставил задачу нанести удар по Берлину, приурочив операцию к годовщине нападения Германии на Советский Союз, 22 июня 1942-го. Командующий авиацией дальнего действия (АДД) Александр Голованов сумел перенести задачу на конец августа. Причины были весомые: в двадцатых числах июня самые короткие и светлые ночи, то есть значительные расстояния летчикам предстоит преодолевать в светлое время суток — а это дополнительный риск. Сталин согласился. Операция началась в конце августа 1942-го и продолжалась до середины сентября.

В ту тяжкую пору почти все воздушные силы были брошены на Сталинградскую оборонительную операцию. (…) Казалось, не было задачи более важной, чем это. Но командующий АДД, помня требования Сталина и свою перед ним „задолженность“, отсек от сталинградских задач немногим более двухсот отборных экипажей и направил их на Берлин, Будапешт, Бухарест, Варшаву, Штеттин, Кенигсберг, Данциг.

Из книги «Что было — то было»

Использовали базовые аэродромы, а для наиболее дальних целей — прифронтовые аэродромы подскока.

Первый удар АДД нанесла в ночь на 27 августа 1942 года. Действуя в сложных метеоусловиях по военно-промышленным объектам в Берлине, сообщали наши газеты, там было вызвано 9 очагов пожара, а Данциге — также 9, в Кенигсберге 10 очагов, сопровождавшихся взрывами.

Из книги Василия Решетникова «Что было — то было»

Налеты 41-го и 42-го годов хоть и не повлияли существенно на ход боевых действий, имели сильный моральный и психологический эффект. Кроме того, гитлеровцы были вынуждены организовывать более мощную систему ПВО, снимая с Восточного фронта значительные силы артиллерии и авиации.

Однажды заболевший небом

Империалистическая и Гражданская оставили Сашку Шапошникова полным сиротой. Поэтому, как только позволили обстоятельства, паренек отправился из своего родного села Лысково в губернский центр — Нижний Новгород. Там он определился учеником токаря на одно из городских предприятий, там же закончил школу рабочей молодежи. В 1932 году, на пятнадцатую годовщину пролетарской революции, парня за ударный труд премировали… полетом на самолете. Тогда-то, поднявшись в воздух в качестве пассажира в задней кабине учебного биплана и впервые увидев землю с высоты птичьего полета, он навсегда заболел небом.

Через два года Александра призвали в армию и направили на учебу в авиационную школу. После ее окончания военлет Шапошников оказался на Дальнем Востоке — самом неспокойном месте в те времена. И хотя поучаствовать в боях с японцами тогда не довелось, служба в суровом крае закалила характер и позволила приобрести богатый практический опыт.

22 июня 1941 года экипажи дальнебомбардировочного полка были подняты по тревоге. На построении командир коротко довел обстановку: война, о которой столько говорили, к которой так напряженно готовились и в которую не хотели верить, началась. Правда, началась не так, как планировалось. Враг уже на нашей земле, атакует гарнизоны и укрепрайоны, бомбит города и порты. Полку поставлена задача нанести бомбовый удар по скоплению живой силы и техники… в районе Кенигсберга! Первую группу самолетов ведет замкомэска Шапошников.

Так, по воле судьбы и приказа Александру Ивановичу пришлось уже в первый день войны вести своих летчиков на бомбардировку вражеской территории. Около 10 часов четверка ДБ-3 Ф (Ил-4) оторвалась от земли и взяла курс на запад. Шли на предельной высоте, без прикрытия истребителей. Может быть, поэтому да еще из-за того, что никто из фашистов не мог предположить такой дерзости со стороны советских ВВС, этот первый налет на вражескую территорию прошел как по маслу: ни обстрелов с земли, ни атак истребителей.

Ад в небесах

Полноценный ад в воздухе экипажу Шапошникова пришлось испытать только на следующий, второй день войны, когда Александр Иванович привел шестерку бомбардировщиков для атаки складов горючего под Кенизитом. Снизу — разрывы зенитных снарядов, сверху и с боков — пулеметные очереди «мессершмиттов».

Стрелку-радисту Константину Ефимову удалось поджечь одного, в запале боя неосторожно подставившего борта и «брюхо». Но после очередной атаки истребителей в наушниках Шапошникова прозвучало: «Ранен… ноги перебили… все, командир…». К этому моменту правый мотор Ила уже пылал, левый работал с перебоями. Как только перетянули через границу, Александр приказал штурману и воздушному стрелку покинуть объятую пламенем машину. Сам выбрасывался последним, до крови кусая губы от досады, что ничем уже не может помочь тяжело раненному (не приведи, господи) или погибшему (уж лучше так!) радисту.

Двенадцать суток он шел по немецким тылам, догоняя фронт, откатывающийся на восток. К своим Шапошникову удалось выйти лишь под Полоцком. Объяснения с комендантом города и чекистами были недолгими: документы капитан сохранил, на запрос, отправленный в полк, ответ пришел быстро. И уже 7 июля Александра обнимали сослуживцы, не чаявшие увидеть его живым…

Особое задание

В начале августа в полк поступила неожиданная команда: боевые вылеты прекратить, перелететь на остров Эзель (Саарема) — самый большой среди Моодзундских островов в Балтийском море — и ждать дальнейших распоряжений.

Вопросов было много. Почему прекратить удары с воздуха по остервенело рвущимся на восток танковым клиньям немецких армий? Зачем лететь на какой-то затерянный в море остров, когда фронт проходил уже на 300-400 километров западнее? Но приказы не обсуждаются…

А между тем «на самом верху» происходило вот что. 22 июля 1941 года немецкая авиация провела первый массированный авианалет на Москву, который был отражен. 24 июля немцы повторили бомбардировку, на этот раз им удалось сбросить на столицу 300 тонн фугасных и зажигательных бомб. 26 июля нарком Военно-морского флота адмирал Н. Г. Кузнецов на встрече у Сталина предложил ему провести ответные бомбардировки Берлина силами военно-морской авиации Балтийского флота с аэродрома Кагул на острове Эзель в Моодзунском архипелаге. Сталин план одобрил, и на следующий день командир авиационного полка 8-й авиабригады ВВС Балтийского флота полковник Е. Н. Преображенский получил приказ: произвести бомбовый удар по Берлину и его военно-промышленным объектам. Непосредственное командование операцией было поручено командующему авиацией ВМФ генерал-лейтенанту С. Ф. Жаворонкову.

Для нанесения удара планировалось использовать дальние бомбардировщики ДБ-3, ДБ-ЗФ (Ил-4), а также новые ТБ-7 и Ер-2 ВВС и ВВС ВМФ, которые с учетом предельного радиуса действия могли достать до Берлина и вернуться обратно. Поскольку дальность до цели составляла около 900 км в одну сторону, 1765 км в обе стороны, из них над морем 1400 км, успех операции зависел от выполнения нескольких условий. А именно: полет необходимо было выполнить на большой высоте, иметь на борту лишь 500 килограммов бомбовой нагрузки и возвращаться назад строго по прямой.

28 июля генерал Жаворонков прилетел в поселок Беззаботное под Ленинградом, где базировался авиационный полк Преображенского. Операция готовилась в режиме повышенной секретности, в курс дела были посвящены лишь командующий Балтийским флотом вице-адмирал В. Ф. Трибуц и командующий ВВС Балтийского флота генерал-майор авиации М. И. Самохин. Для нанесения удара по Берлину были отобраны 15 экипажей полка. Командиром особой ударной группы назначили командира полка полковника Преображенского, флаг-штурманом — капитана Хохлова.

2 августа из Кронштадта в условиях повышенной секретности и под сильной охраной вышел морской караван, состоящий из тральщиков и самоходных барж. На нем располагался запас бомб и авиационного топлива, стальных пластин для удлинения взлётно-посадочной полосы, два трактора, бульдозер, трамбовочный каток и все тыловое хозяйство для летного и технического состава особой ударной группы. Пройдя через заминированный Финский залив и зайдя в уже осажденный немцами Таллин, утром 3 августа караван подошел к причалам острова Эзель и начал разгрузку.

Предыдущей ночью с аэродрома Кагул был выполнен пробный полет: несколько экипажей, имея запас горючего до Берлина, слетали на разведку погоды и сбросили бомбы на Свинемюнде.

4 августа на остров перелетела особая ударная группа и начала готовиться к выполнению особого задания. На следующий день экипажи получили полетные карты. На них были четко обозначены ориентиры (они же — запасные цели) предстоявших полетов: Кенигсберг, Данциг, Штеттин. И главная цель- Берлин! Нанести удар по столице рейха, когда имперский министр пропаганды доктор Геббельс раструбил на весь мир, что советской авиации больше не существует, а рейхсмаршал Геринг поклялся фюреру, что ни один дом в городах Германии не содрогнется от взрывов бомб…

Возмездие

Первый налет советской авиации на Берлин состоялся в ночь с 7 на 8 августа 1941 года. В 21.00 с аэродрома поднялась особая ударная группа из 15 бомбардировщиков ДБ-3, которую вели командир полка полковник Преображенский и флаг-штурман Хохлов. Звеньями командовали капитаны Гречишников и Ефремов. Держа строй, вел свою машину и капитан Александр Шапошников.

Полет проходил над морем на высоте 7000 м по маршруту остров Эзель (Саарема) - Свинемюнде - Штеттин - Берлин. Температура за бортом достигала минус 35-40 °C, из-за чего стекла кабин и очки шлемофонов обмерзали. Кроме того, пилотам пришлось все эти часы работать в кислородных масках и в полной тишине: на всем протяжении маршрута выход в эфир был запрещен категорически.

Через три часа самолеты вышли к северной границе Германии. При полете над ее территорией наши бомбардировщики неоднократно были обнаружены с немецких наблюдательных постов. Но их принимали за свои, и немецкая ПВО огня не открывала. Над Штеттином немцы с помощью прожекторов, посчитав что это асы люфтваффе возвращаются с бомбардировки Британских островов, даже предложили экипажам советских самолетов сесть на ближайший аэродром…

Столицу Третьего рейха, светящуюся всеми огнями, первая пятерка увидела за полчаса до подлета. Очевидно, все еще не до конца осознавая реальность происходящего, Преображенский провел группу над всем Берлином с севера на юг. Тишина! Выполнили разворот, сориентировались, нашли цели — военные заводы на северо-восточной окраине города. Встали на боевой курс. Через минуту прозвучала команда: «Сброс!».

Далеко внизу засверкали вспышки разрывов, заплясали языки пламени начавшихся пожаров. Открыли беспорядочный огонь зенитки, погрузились в темноту улицы и площади. Война пришла в столицу государства, ее развязавшего. Возмездие свершилось!

В полной мере проконтролировать результаты бомбового удара летчикам не позволила немецкая ПВО: ее активность так возросла за считанные секунды, что радист командирского экипажа Василий Кротенко, прервав с разрешения Преображенского режим радиомолчания, сообщил в эфир: «Мое место — Берлин! Задачу выполнили. Возвращаемся на базу!».

Менее чем через минуту после первых взрывов в небе над Берлином носились десятки истребителей, прошаривали лучами сотни прожекторов. Поэтому второе и третье звенья отбомбились по берлинскому предместью — Штеттину. И вслед за ведущей группой легли на обратный курс.

В 4 утра 8 августа, после семичасового полета, все машины особой группы без потерь возвратились на аэродром. Обессилевшие от нервного и физического напряжения летчики в изнеможении опускались на землю прямо под плоскостями бомбардировщиков. Их сгребали в объятия ликующие техники, подбрасывали вверх, тыкали пальцем в грудь, показывая, где надо «сверлить дырочку» для наград. Но у пилотов и штурманов было лишь одно желание — спать!

…Несмотря на то, что первый бомбовый удар по Берлину не нанес существенного урона, он имел огромный психологический эффект и резонанс во всем мире.
Утром 8 августа берлинское радио передало сообщение: «Прошлой ночью крупные силы английской авиации в количестве 150 самолетов пытались бомбить нашу столицу. Из прорвавшихся к городу 15 самолетов 9 сбито».

Буквально через час последовал ответ недоумевающей Би-Би-Си: «Германское сообщение о бомбежке Берлина интересно и загадочно, так как ни 7, ни 8 августа английская авиация над Берлином не летала».

До полудня Москва выдерживала паузу. И ровно в 12 часов Совинформбюро передало сообщение Советского правительства, что по столице фашистской Германии успешно отбомбилась наша авиация, в результате бомбежки в городе наблюдались взрывы и возникли пожары, а все самолеты вернулись на свои базы. В тот же день текст этого сообщения опубликовали «Известия».

Говорят, что фюрер был в бешенстве. Досталось и рейхсмаршалу Герингу, уверявшему, что «ни одна бомба не упадет на столицу рейха», и министру пропаганды доктору Геббельсу, поспешившему в своих заявлениях похоронить советскую авиацию. А бывший военно-авиационный атташе Германии, который за несколько предвоенных лет работы в Союзе не смог добыть достоверной информации о наличии у «Советов» бомбардировщиков подобного класса, был расстрелян.

Второй блин комом

Успех первого налета на вражескую столицу и кажущаяся легкость, с которой он был выполнен, вызвали эйфорию у советского руководства. Тут же было отдано распоряжение сделать бомбардировки Берлина регулярными и массовыми.

8 августа командир авиадивизии Герой Советского Союза генерал-майор М. В. Водопьянов (обладатель Золотой Звезды № 6 за спасение челюскинцев) получил лично от Сталина приказ следующего содержания: «Т-щу Водопьянову. Обязать 81-ю авиадивизию во главе с командиром дивизии т. Водопьяновым с 9.08 на 10.08 или в один из следующих дней, в зависимости от условий погоды, произвести налет на Берлин. При налете кроме фугасных бомб обязательно сбросить на Берлин также зажигательные бомбы малого и большого калибра. В случае, если моторы начнут сдавать по пути на Берлин, иметь в качестве запасной цели для бомбежки г. Кенигсберг. И. Сталин. 8.08.41»

Судьба экипажа генерала Водопьянова сложилась следующим образом. Еще при наборе высоты его ТБ-7 был атакован истребителями, получил пробоины, но дошел до цели и отбомбился по Берлину. После этого попал под зенитный огонь, был поврежден и совершил вынужденную посадку на оккупированной немцами территории Эстонии. Лишь через два дня числившийся пропавшим без вести экипаж благополучно вышел к своим.
После этого генерал Водопьянов, несмотря на все предыдущие заслуги, был снят с должности командира дивизии, а на его место назначен полковник А. Е. Голованов — будущий главный маршал авиации и командующий советской авиацией дальнего действия.

«Мы летали под Богом, возле самого рая…»

И все же налеты на Берлин стали регулярными. И сделать это удалось все той же особой группе полковника Преображенского, усиленной еще четырнадцатью самолетами ДБ-3 Ф (Ил-4). В следующий раз его летчики нанесли удар по столице Германии в ночь на 11 августа, потом — в ночь на 13. И далее — через ночь вплоть до 5 сентября, пока не начались бомбардировки немцами обнаруженного аэродрома Кагул. 17 сентября фашисты захватили плацдарм на южном побережье острова Эзель и начали быстро наращивать силы для его полного захвата. Особая группа Преображенского получила команду перелететь на один из подмосковных аэродромов…

В целом же статистика советских налетов на Берлин такова. Было выполнено 86 вылетов. 33 машины прорвались к городу, 37 не смогли выйти к столице Германии и нанесли удары по другим городам. В общей сложности было израсходовано 311 фугасных и зажигательных бомб общим весом 36050 кг. Кроме них были сброшены 34 агитбомбы с листовками. 16 самолетов по различным причинам прервали полет и вернулись на аэродром. Во время налетов было потеряно 17 бомбардировщиков и 7 экипажей, причем 2 самолета и 1 экипаж погибли на аэродроме, когда пытались взлететь с 1000-килограммовой и двумя 500-килограммовыми бомбами на внешних подвесках.

13 августа 1941 года летчикам, участвовавшим в первом налете на Берлин, — полковнику Преображенскому, капитанам Гречишникову, Плоткину, Ефремову и Хохлову — было присвоено звание Героя Советского Союза. В сентябре Героями стали еще пять летчиков особой группы. В конце лета — начале осени сорок первого 13 пилотов были удостоены ордена Ленина, 55 человек — орденов Красного Знамени и Красной Звезды.

В августе 1941 года капитан Шапошников еще дважды видел Берлин под крылом своего бомбардировщика. Во время одного из вылетов летчик был ранен, лечился в госпитале. Может быть, поэтому звание Героя Советского Союза ему было присвоено чуть позже других однополчан — 29 марта 1942 года.
За годы войны Александру Ивановичу довелось поднимать в воздух свой бомбардировщик над Москвой и Сталинградом, над Курской дугой и белорусскими лесами, над Карпатами и многими городами европейских стран.

Весной сорок пятого самолеты гвардейского дальнебомбардировочного полка, которым командовал подполковник Шапошников, вновь одними из первых нанесли удар по Берлину. В последний день войны Александр Иванович совершил свой 318-й боевой вылет.

Но на этом не завершилась его небесная служба. Даже закончив в ноябре 1955 года Академию Генерального штаба и приняв под командование авиационную дивизию, он продолжал летать много и самозабвенно. В его летной книжке записано, что генерал Шапошников освоил 15 типов боевых самолетов, на которых совершил 5406 вылетов, проведя в воздухе в общей сложности 3958 часов. К и без того солидному иконостасу военных наград прославленного летчика за годы мирной службы добавились ордена Красной Звезды и Трудового Красного Знамени.

В 1967 году Александра Ивановича не стало. Сегодня имя Героя носят улицы в Приокском районе Нижнего Новгорода и его родном городе Лысково.

В ночь на 8 августа 1941 года отряд бомбардировщиков из состава авиации Краснознаменного Балтийского флота (КБФ) совершил первый налет на Берлин в ходе Великой Отечественной войны.

Воздушные удары по столице нацистской Германии стали ответом на бомбардировки Москвы и имели большой военно-политический и психологический эффект.

В ночь с 21 на 22 июля 1941 года более 220 бомбардировщиков фашистской авиации предприняли первый налет на Москву . На подступах к столице они были встречены плотным заслоном ПВО с использованием аэростатов, заградительного огня и ночных истребителей, самолеты прорывались в одиночку. В результате первого налета погибли 130 человек. В городе возникли 1166 очагов пожаров, причем 36 раз случались возгорания на военных объектах. Большинство бомб разорвалось в Краснопресненском и Ленинградском районах города.

В последующие дни и месяцы налеты вражеской авиации продолжались с нарастающей интенсивностью. Воздушные бои становились все более упорными и продолжительными.

Идею направить в ответный рейд на Берлин бомбардировщики-торпедоносцы высказал в конце июля командующий авиацией ВМФ генерал-лейтенант Семен Жаворонков.

Предполагалось, что имевшиеся на Балтике самолеты ДБ-3Ф ("дальний бомбардировщик") смогут достичь Берлина и вернуться, вылетев из крайней западной точки, не занятой противником, - острова Эзель (Сааремаа, Эстония). 26 июля нарком ВМФ адмирал Николай Кузнецов доложил о предложении Сталину.

С марта 1942 года самолет стал официально именоваться Ил-4 .

Это был цельнометаллический двухмоторный моноплан с практическим потолком 9700 метров и дальностью полета 3300 километров при бомбовой нагрузке в одну тонну. Экипаж из четырех человек располагал для обороны тремя пулеметами. ДБ-3Ф не имел автопилота, радиовысотомера, гироскопических приборов и противообледенителей.

В первых числах августа 1941 года группа советских летчиков под руководством полковника Евгения Преображенского перебазировались на аэродром Кагул на острове Эзель, который к тому времени находился фактически в тылу вермахта.
В ночь на 5 августа пять самолетов совершили пробный полет в окрестности Берлина с целью уточнить маршрут и практически определить бомбовую нагрузку, при этом один самолет был потерян .

7 августа в 21.00 с аэродрома поднялась группа из 15 бомбардировщиков ДБ-3Ф в трех группах. Путь проходил над Балтийским морем вне видимости берега, температура за бортом достигала минус 35-40 °C. Через три часа самолеты вышли к северной границе Германии. При полете над ее территорией советские бомбардировщики неоднократно были обнаружены с немецких наблюдательных постов, но их принимали за свои , и немецкая ПВО огня не открывала.

Бомбы на хорошо освещенный Берлин и его предместья были сброшены в районах стадиона, нового индустриального квартала, вокзала и телеграфа. После того как советские самолеты сбросили бомбы, по ним был открыт сильный огонь. Все самолеты успешно вернулись на базу.

Удар по Берлину явился полной неожиданностью для руководства Германии, которое на следующий день приписало его англичанам, однако те публично сообщили, что 7-8 августа британская авиация над Берлином не летала.

Всего до 4 сентября включительно 1-й минно-торпедный авиаполк выполнил 10 налетов на Берлин.

33 бомбардировщика долетели непосредственно до города, сбросив в общей сложности 36 тонн бомб и 34 контейнера с листовками и газетами.

За время операции полк потерял, по разным данным, 17 или 18 самолетов и шесть, семь или восемь полных экипажей, причем два самолета и один экипаж погибли на аэродроме при попытке взлететь соответственно с 1000-килограммовой и двумя 500-килограммовыми бомбами на внешней подвеске.

Известно также, что в ночь на 10 августа 1941 года налет на Берлин был совершен силами еще только формировавшейся 81-й дальнебомбардировочной авиадивизии ВВС РККА на новейших самолетах ТБ-7 (четырехмоторный "тяжелый бомбардировщик" конструкции Владимира Петлякова) и Ер-2 (двухмоторный бомбардировщик конструкции Владимира Ермолаева).

По плану для налета выделялось 26 бомбардировщиков, но из-за спешки, неполадок и двух аварий на аэродроме под Ленинградом на Берлин ушли только семь (по некоторым данным, шесть) ТБ-7 и три Ер-2. Отбомбиться по цели смогли лишь шесть машин, вернулись в Пушкино всего один ТБ-7 и один Ер-2 . В основном самолеты группы были сбиты или повреждены огнем советских зенитных средств и авиации ПВО. Рейд готовился в секрете, координации с наземными силами и КБФ не было, к тому же пилоты истребителей впервые видели бомбардировщики новых типов. Командир 81-й дальнебомбардировочной авиадивизии, прославенный летчик Михаил Водопьянов, сам сбитый над вражеской территорией и долго выходивший к своим, был снят с должности, хотя получил благодарность и сохранил право летать. Три пилота были награждены орденами Красного Знамени (один посмертно), два штурмана - орденами Красной Звезды .

Материал подготовлен на основе информации открытых источников